Западный реализм в одних случаях исходил в критике настоящего из элегической идеализации уходящего прошлого, в других — был склонен апеллировать к абстрактным правовым и нравственным нормам самого же буржуазного общества; в третьих — поэтизировал порожденные им моральные парадоксы и «цветы зла». Русский же реализм опирался прежде всего на ощущение потенциальных, неисчерпанных возможностей национальной жизни, ибо ее здоровое, плодотворное зерно противостояло в глазах великих русских художников — реалистов как крепостническому, так и буржуазному укладу жизни, таило в себе способность развития в направлении будущих более высоких и чистых, гармонических отношений людей друг к другу и к окружающей природе, а это придавало русскому реализму в его высочайших, классических образцах широкую поэтическую перспективу.
Наконец, существенное обстоятельство, определившее своеобразие русского романа по сравнению с английским и французским, — «синтетический» (условно говоря) склад русского романа в отличие от «аналитического»: Бальзак, Золя (а отчасти и Диккенс) посвящали каждый из своих романов особому кругу проблем (политике, частной жизни, школе, суду, прессе и т. д.), особому «этажу» общественного здания. С помощью ряда отдельных гигантских фресок, каждая из которых изображает один из узлов общественного целого, они стремились по частям воссоздать свою страну и эпоху. Русские же романисты шли к решению своих задач иным путем — не только потому, что они сознавали потенциальную неисчерпаемость национальной жизни при разложении общества на отдельные звенья, но и в силу осознания ими ее органической целостности. Это позволило им достичь больших результатов при выявлении общих драматических черт жизни общества своей эпохи, взятого в конкретном единстве и динамике образующих его противоречий, в нераздельном сцеплении жизни верхов и низов, большого и малого, обыденного и исключительного, высокого и низкого, бытовой, повседневной стороны жизни и ее поэтически просветленных порывов и явлений.
Передовые деятели русской культуры на протяжении всего XIX в. горячо пропагандировали в России науку, искусство и литературу других народов мира, уделяли пристальное внимание ознакомлению русского читателя с лучшими произведениями иностранных писателей и писателей братских народов России. Пожалуй, нигде в мире, как с патриотической гордостью отмечал Достоевский, величайшие представители мировой литературы — Шекспир и Сервантес, Гёте и Шиллер, Байрон и Мицкевич, Бальзак и Ж. Санд, Диккенс и Теккерей — за пределами своей родины не были так широко известны и горячо любимы, как в России. Наиболее значительные западноевропейские и американские писатели второй половины XIX в. — Флобер, Мопассан, Доде, Ибсен, Гауптман, Брет Гарт, Твен — становятся известными в России сразу же по выходе их первых крупных произведений, а Золя долгое время был сотрудником «Вестника Европы» (1875–1880), где появились впервые его «Парижские письма» — одно из наиболее важных литературно — теоретических выступлений писателя. Тургенев, Тютчев, Фет, Островский, Чернышевский, Лев Толстой и другие русские писатели активно участвуют в работе над переводами иностранных писателей и в ознакомлении с ними русского читателя.
Внимательно следя за лучшим в литературах Запада и США, высоко оценивая творчество своих выдающихся современников за рубежом, русские революционные демократы и великие русские писатели второй половины XIX в. в то же время чутко сознавали противоречия развития буржуазной литературы и искусства на Западе, обострившиеся в предимпериалистическую эпоху. В 60‑х годах Герцен в «Концах и началах» гневно изобразил губительное влияние на область литературы и искусства торгашеских общественных отношений (выдвинувших на первое место в жизни «мещанина во фраке»). Достоевский в «Зимних заметках о летних впечатлениях» (1863) сатирически описал оскудение идеалов, упадок официальной литературы и театра во Франции в эпоху Наполеона III. В 70–80‑е годы Салтыков — Щедрин, Г. Успенский сурово осудили отказ западноевропейской буржуазной литературы от передовых революционных идеалов и демократических традиций, распространение натурализма и «зоологического» взгляда на человека. Л. Толстой в статье о Мопассане и трактате «Что такое искусство?» дал резкую критику западноевропейского натурализма и декадентства, показал паразитический характер буржуазной культуры и ее оторванность от народа. В критике западноевропейской литературы и искусства у Достоевского и Толстого сказались и реакционно — утопические черты их взглядов. Но основным содержанием ее все же были защита народности и реалистических традиций русской классической литературы, протест против реакционного перерождения культуры и искусства.