— Ясно… — Сиф облизал губы, сглотнул и внезапно выпалил, сам не успев осознать вопроса: — А его так и зовут «Леон»? Или это… прозвище?
— Не знаю, он — просто Хамелеон. Или Леон… — тут художник спохватился и торопливо спросил: — Стоп, Сиф, подожди, зачем тебе это?!
Поняв, что следовать совету Одихмантьева вот так вот в лоб — не самый удачный вариант, Сиф тут же свернул тему:
— Тиль, я всё равно завтра пойду. Но я понял. Спасибо тебе. Кому-то ты спас жизнь.
— Навкаже блато! Да плевать я хотел и на людей, и на политику! Ты останься цел, умоляю! Любой ценой! — почти выкрикнул Тиль и бросил трубку. Сиф зачем-то перезвонил по «последнему принятому вызову», но там было занято. Частые гудки отчего-то были очень созвучны похоронному маршу. Что за нелепые шутки воображения!..
Первым порывом Сифа было желание рассказать всё немедля полковнику, но уж очень не хотелось отвечать на вопрос: «Откуда знаешь?». С другой стороны, на кону жизнь — или хотя бы здоровье — кого-то из делегации: Краюх, командира, Одихмантьева… В голове Сифа что-то перещёлкнуло, и мысли побежали с удвоенной скоростью. Мир словно растерял все краски, чтобы не отвлекать. Казалось, юный фельдфебель вновь оказался на фронте, где решения надо принимать быстрее, чем просто мгновенно. Несколько ударов сердца — и решение принято: рассказать необходимо. Но аккуратно. Может, удастся избежать вопроса.
«Попытаться обхитрить полковника? Это больше похоже на бред», — невесело подумал офицерик, звоня в номер: как всегда, он забыл ключ внутри.
— Привет, — открыл дверь Заболотин спустя какое-то время — десять томительно-частых ударов сердца. Он нисколько не удивился, что Сиф уже вернулся.
— Я вел себя по-дурацки? — на всякий случай уточнил мальчик, не решаясь заговорить о Тиле.
— Не ты один, — утешил Заболотин и улыбнулся уголком губ. — Все мы на нервах.
Сиф молчал, не зная, как начать разговор. Заболотин вдруг сообщил:
— А у меня сайт накрылся. Вычислили, резко всё закрыли. Только понял, что они что-то собираются учудить, и — фьють, — полковник сморщился. — Бдительные…
Это шанс — понял Сиф. Может быть, единственный, да и не самый удачный, но ведь вряд ли полковник откажется, если учесть ситуацию с сайтом!.. Но почему-то не нашлось сил открыть рот.
И вдруг Заболотин произнёс:
— Что мнёшься? Говори!
— Что говорить? — опешил Сиф. Командир вычислил? Но как? Нет, наверное, просто что-то почувствовал…
— Знал бы — не спрашивал, — сам того не ведая, успокоил мальчика полковник.
— Ведь было бы неплохо, если бы в КМП был человек, который предупреждал бы нас об их планах? — осторожно начал Сиф, но не успел договорить, как понял: просчитался. Недооценил человека, пять лет служащего в Лейб-гвардии. Заболотин замер, обдумывая происходящее, всего на секунду:
— Но ведь не тебя самого предлагаешь туда запихнуть. Значит, Тиль. Так?
Сиф молчал, чувствуя, как липкий страх, смешиваясь с потом, стекает по спине. Шея, как деревянная, и даже кивнуть не получалось.
— Ишь ты, как помертвел в лице. Боишься, что побегу арестовывать твоего ненаглядного художника? Да ладно тебе, не такой я кровожадный, — Заболотин мягко обхватил своего ординарца за плечи и повлёк в комнату. — Успокойся, ему ничего не грозит… Ну, пока, по крайней мере.
Продолжая ещё как-то успокаивать мальчика, Заболотин усадил его за стол и пододвинул к нему чайник с уже остывшим забольским чаем. Сиф механически налил чая себе в чашку, сделал глоток. После этого на его лице медленно проступило что-то чуть более живое, чем маска ужаса.
— Рассказывай, — коротко приказал полковник.
Сиф колебался недолго:
— Завтра попытаются снять кого-то из сопровождения Великого князя. Не насмерть, скорее всего, но…
— Тиль испугался за тебя?
Заболотин неплохо знал своего ординарца и понимал, что сейчас, в таком «полумёртвом» состоянии, Сиф не ослушается. Расскажет многое. Может, и не всё, но, с другой стороны, разве есть резон скрывать?
— Испугался… Он был в панике.
— Примерно, как ты только что, — кивнул полковник.
— Да нет… Тиль был на пике, когда услышал это. Мне в трубку он… орал почти, — опустил глаза Сиф.
— На пике — это заглотав очередную порцию этой вашей дряни? — Заболотин чуть заметно скривился. Средства, играющие с сознанием, вызывали у него стойкое отвращение. — Разве на этом самом «пике» эмоции не дарят наслаждение — любые, даже страх?
— Это от дозы зависит, — поморщился мальчик, не желая развивать тему.
— Пусть так. В общем, Тиль нас предупредил. Что же, это неплохо. Снайпера вычислить Краюхам легче, чем кого бы то ни было… — Заболотин забарабанил пальцами по столу, размышляя, и встряхнулся: — Пойду, предупрежу Краюх. Хотя источник мне, честно говоря, не нравится. А ты сиди здесь. Я с тобой ещё поговорю.
Сиф механически кивнул.
А Заболотин, выйдя, растерянно запустил пальцы в волосы, руша аккуратную причёску. Вот так раскладец…
«И ведь не намекнёшь этому Тилю, что лучше бы дать подписку о невыезде. Не хочется обманывать доверие Сифки…» — думал он по дороге. То, что Сиф раскрыл Тиля только потому, что не мог утаить информации о покушении, было очевидно. Сиф молчал бы до последнего — если бы мог. Если бы на кон не была поставлена жизнь кого-то из них.
«В любом случае, всё равно за этим Тилем надо приглядеть. За ради его же безопасности в том числе», — пришел к выводу полковник, выкладывая Краюхиным столь необходимую им информацию.
Бывшие снайперы стояли на балконе и курили. Заболотину не слишком по вкусу пришлось то, что он сначала сообщил им, минуя Великого князя, который вежливо сделал вид, что нисколько не интересуется делами своей охраны — пусть сколько угодно говорят на балконе, глядя на зеленеющий внизу двор, а сам Иосиф Кириллович подождет в комнате, пока они наговорятся.
— Постараемся сберечь всех в лучшем виде, — пообещал Филипп, чуть заметно хмурясь. — Планы не менялись?
— Нет, вроде, — кивнул Заболотин, оглядываясь назад. Великий князь сидел и ждал. — Отправляемся в российское посольство.
— Значит, скорее всего, по дороге попытаются. В посольстве охраны хватает и без нас, — вывел Филипп, туша сигарету о край пепельницы. — Мы всё поняли, Вашбродь.
Лёша докурил свою, но тут же полез за следующей. Он помалкивал, предоставив Филиппу решать всё самому, только нервно барабанил пальцем, стряхивая с сигареты пепел. Заболотин подумал, что Лёше, наверное, нелегко быть таким спокойным — он был поэмоциональнее брата.
— Ну, тогда полагаюсь на вас, — кивнул, наконец, полковник, отвлекшись от своих мыслей. — А теперь пойду отвечать на вопросы его императорского высочества.
Филипп только молча кивнул, Лёша с ухмылкой пожелал удачи, не выпуская сигареты изо рта. Заболотин вышел, думая, обо всём ли сказал. Да, вроде бы. А в чувстве беспокойства ничего удивительного нет, это никакое не предчувствие.
— Ваше высочество, ничего экстренного, всё вполне ожидаемо, — успокоил он не столько Великого князя, сколько себя. — Просто выяснилось, что завтра КМП — наши дорогие поку… хм, покушатели — ещё раз попытается донести до нас не слишком светлую мысль, что нам надо валить отсюда без оглядки.
— И каким же путём на этот раз? — спокойно поинтересовался князь, будто речь шла о расписании мероприятий на завтрашний день.
— На сей раз, давя на ваше чувство ответственности за людей. В общем, в вас стрелять не рискнут, будут стараться попасть в кого-то из нас. Краюхины пообещали постараться вычислить стрелка, так что попробуем взять его живьём, позадавать вопросы.
— Ну, вам виднее, — согласился князь. — Но, может, оставите здесь Сифа?
— На то, чтобы его переспорить, мне не хватит времени и до утра, — покачал головой Заболотин, помимо воли улыбаясь. — Он…
— … Упрямее вас самих? Вы друг друга сто?ите, — негромко рассмеялся Иосиф Кириллович. Смех у него был удивительно мягкий и спокойный. Как у человека, в совершенстве владеющего всеми интонациями своего голоса.
— Разрешите уйти? — спросил Заболотин, отгоняя мысль, что Великий князь голосом может внушить к себе любое отношение. Уважение, например.