Выбрать главу

Так же наивно, как и Советы, оценивал нового вождя и немецкий генералитет — они не разглядели в Гитлере внешнеполитического игрока ва-банк. Хотя он с поражающей откровенностью признался, что желает проводить довольно рискованную внешнюю политику, военные услышали лишь то, что казалось им интересным. В вопросах внутренней политики Гитлер предлагал навести порядок, хотел решительно выступить против левых, а армию увеличить за счет молодежи, «любящей оружие», и таким образом возродить немецкие вооруженные силы. «У нас снова есть канцлер», — восторженно говорили в армейских кругах, а национал-социалистическая партийная газета «Фёлькишер беобахтер» ликовала: «Армия плечом к плечу с новым канцлером!» Министерство рейхсвера незамедлительно ответило на комплимент: «Никогда вооруженные силы не были столь единодушны в отношении планов государства, чем сейчас», — объявил недавно назначенный начальник управления в министерстве рейхсвера полковник Вальтер фон Рейхенау.

Весь свой юношеский пыл, интерес к революционной деятельности, четкое понимание политических нюансов он отдал этой работе.

Герберт Венер в 1936 г. в московском изгнании о Лео Роте

Казалось, генералов нисколько не удивила агрессивная риторика рейхсканцлера в речи, произнесенной 3 февраля. Ни один офицер, имевший представление о чести, не возмутился двуличностью Гитлера. Двумя днями раньше новый канцлер в обращении к народу по радио высказывался подчеркнуто миролюбиво: «Национальное правительство преисполнено желания выступать за сохранение и укрепление мира. Мы были бы счастливы, если бы мир ограничил наращивание своих вооружений, тогда отпала бы необходимость в увеличении наших собственных вооружений» — прозвучало из радиоприемников по всему рейху. Генералы позабыли, что путь Гитлера в рейхсканцелярию был отмечен безудержной демагогией, непрерывной агитацией и жестоким уличным террором, что установить «порядок» обещает политический хулиган, который — вместе с крайне левыми, — поверг старую республику в хаос. Ведь самоуверенные интриганы из окружения престарелого Гинденбурга передали власть господину Гитлеру, которого втайне презирали, намереваясь «обуздать» его. «Обуздать» себя Гитлер не дал — он сменил тактику и обуздал немецкие элиты. Уже своим выступлением 3 февраля 1933 года ему удалось подчинить себе часть командования рейхсвера: убедительной риторикой и заманчивыми обещаниями он склонил на сторону своего режима многих высших офицеров.

Исключение составляли лишь некоторые представители старой гвардии. Генерал Курт барон фон Гаммерштейн-Экворт, которого в Веймарской республике за связь с профсоюзами называли «красным генералом», 3 февраля 1933 года даже не подозревал, чем занимались его дочери, однако речь гостя вселила в него тревогу. Сын хозяина дома, Франц фон Гаммерштейн, с любопытством наблюдал за Гитлером в тот вечер. Реакцию отца на выступление Гитлера через 67 лет он описал в интервью телеканалу Це-де-еф (ZDF): «Он был убежден, что Гитлер представляет опасность для Германии, что он доведет Германию до катастрофы». Несколькими неделями ранее генерал фон Гаммерштейн обращался к Гинденбургу, чтобы помешать назначению Гитлера рейхсканцлером. Тогдашний рейхсканцлер Брюнинг был убежден, что Гаммерштейн как командующий сухопутными войсками — единственный человек, который «может помешать Гитлеру». Но это не удалось, и визит Гитлера на квартиру Гаммерштейна, видимо, подтвердил худшие предчувствия генерала.

Когда мы придем к власти, мы, с божьей помощью, ее сохраним. Мы не дадим отобрать ее у нас.

Гитлер в речи в октябре 1932 г.

Курт фон Гаммерштейн-Экворт не поддался демагогу Гитлеру. В 1933 г. он подал в отставку и передал должность командующего сухопутными войсками генералу фон Фричу. В отставке он строил планы по устранению Гитлера от власти, искал выходы на участников Сопротивления среди военных.

В 1939 г., после начала войны, снова оказавшись на службе, он понял, что у него появился последний шанс. Как главнокомандующий группы армий А, удерживавшей Западный вал, он решил пригласить Гитлера в свой штаб и арестовать его. Однако «фюрер» был целиком и полностью занят кампанией на востоке, о которой он так откровенно объявил еще в 1933 г., и не принял приглашения.

Я назначаю себе срок от шести до восьми лет для полного уничтожения марксизма. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику.

Гитлер перед генералами рейхсвера 3 февраля 1933 года