После захвата Гитлером власти 30 января 1933 года Хайнц Рюман оказался в трудной ситуации. Он и особенно его жена не могли не обращать внимания на человеконенавистнические тирады касательно еврейского населения. Но в отличие от своих коллег Холлендера и Вейдта он решил остаться в Германии. Как и многие другие, он полагал, что эти «безобразия» скоро закончатся. В действительности поначалу он сам не ощутил последствий изменений верхушки государства: он продолжал сниматься, даже успешнее, чем прежде. Министр пропаганды Геббельс лично взялся содействовать кинопромышленности и стимулировал мощными финансовыми вливаниями отрасль, находившуюся в упадке после мирового экономического кризиса. Геббельс охотно окружал себя звездами и звездочками, появлялся на торжествах вместе с популярными актерами. Но принимал участие в немецком кино он не из тщеславия. Министр понял пропагандистскую ценность этого вида искусства и использовал кино в своих целях. Геббельс предпочитал не только ура-патриотические, пропагандистские ленты, и даже приказал запретить фильм «Штурмовик Бранд» с примитивным сюжетом о геройской борьбе члена штурмовых отрядов против евреев и коммунистов. Геббельс поощрял развлекательные фильмы, показывавшие всему миру невинную и радостную картину, в которой еще были «истинные ценности»: верность, мужество, семья. Геббельса устраивал Хайнц Рюман со своими фильмами. «Не случайно Рюман стал так знаменит в годы нацизма, — сообщает его биограф Фред Зеллин. — Он был именно тем, кого власть имущие хотели видеть на экране: человеком, в котором многие люди могли узнать себя, «маленького человека с улицы», который с трудом перебивается, но решает все проблемы даже в трудные времена».
Я смеялся до слез. Это было восхитительно.
В действительности Рюману удавалось решать проблемы, но не с такой легкостью. В «Имперскую палату кино», принудительное общество, в котором Геббельс хотел держать под контролем всех деятелей кино, принимались только деятели искусств с безупречным «арийским» происхождением. Хайнц Рюман понимал, что его карьера будет кончена, если ему откажут в членстве в «Имперской палате кино». Так, в графе «членство в НСДАП» он написал, что является «членом «Кампфбунда», радикальной организации под председательством Альфреда Розенберга, главного редактора газеты «Фёлькишер беобахтер». Вероятно, этого никогда не было. Рюман после войны дал показания, что придумал членство, чтобы отвечать требованиям.
Труднее в 1933 г. была для актера графа, в которой нужно было указать «принадлежность к вероисповеданию жены». Рюман скромно отметил, что она «с 1917 г. не принадлежит ни к одному вероисповеданию». Это соответствовало действительности, но не отвечало на вопрос, который стоял в формуляре: а именно, об «арийском» происхождении супруги.
Однако долгое время сохранять в тайне еврейское происхождение Марии не удалось. Хайнц Рюман все больше подвергался нападкам как супруг в «смешанном браке». «Дас шварце Кор», пропагандистская газета СС, высказала недовольство 28 августа 1935 года: «Хайнц Рюман и Альберт Ливен женаты на еврейках. Что это, недостаток такта или ума? А ведь на национал-социалистических мероприятиях один из этих деятелей искусств слишком заметно попадает на передний план». Подобные сообщения принимали к сведению. Когда осенью того же года Рюман собрался на гастроли в Ремшейде, местный нацистский отдел культуры получил предостерегающее письмо из «Культурно-политического архива национал-социалистического отдела» в Берлине. «Рюман… женат на еврейке и потому не подходит для национал-социалистического отдела культуры». Несколькими неделями ранее после принятия «Нюрнбергских расовых законов», по которым преследовались браки с евреями, ситуация для Хайнца Рюмана тоже ощутимо обострилась. Выступлению в Ольденбурге помешали группы эсэсовцев и штурмовиков, наклеившие поверх афиш надпись «женат на еврейке».
Кольцо вокруг меня сжималось. Меня систематически пытались лишить средств к жизни. Легче всего этого можно было добиться, заблокировав меня. Это значит, что мне больше не предлагали контрактов на фильмы.
И все-таки — Рюман мог не опасаться последствий. Ему не угрожал запрет на фильмы, наоборот, он снимался больше, чем когда-либо. В 1933 г. — пять, на следующий год даже шесть фильмов, и все они привлекали модным именем Рюмана. В последующие годы фильмы шли один за другим. Немаловажную роль в его успехе сыграло высокое покровительство. Сообщали, что сам Гитлер любил фильмы Рюмана, и прежде всего Йозефу Геббельсу нравились роли Рюмана и он хотел познакомиться с актером лично. В своем дневнике он не скрывал симпатии к маленькому актеру. И Рюману, очевидно, нравилось это знакомство. В 1940 г. на день рождения министра он даже стал режиссером фильма, который из года в год выпускали по этому случаю. В фильме по случаю 43-го дня рождения Геббельса Рюман показал детей министра, одетых в кожаные штаны и национальные женские костюмы диридль, в прелестной идиллии на природе, а сам подрядился дирижировать ими при исполнении странной серенады: