Трагедия на море завязывалась так. В последние дни июля 1942 г. пассажирский пароход «Роберт Э. Ли» находился на пути из Тринидада в залив, имея на борту более 400 человек. Многие из них уже пережили атаки подводных лодок. Одним из матросов был Маршалл Чарлтон: «Большинство наших пассажиров, суда которых перед тем были торпедированы, находились только на палубе. Даже ночью они спали на палубе. Тогда при попадании торпеды было намного проще спастись оттуда, чем будучи застигнутым спящим в каюте».
На судне находились рабочие с американских баз в Карибском бассейне. Капитан не смог присоединиться к конвою, сопроводительный эскорт обеспечивал только маленький эсминец. Джордж Старки был артиллеристом на корабле эскорта: «Море успокоилось, и все стихло. Мы не подозревали, что встретились лицом к лицу со смертью».
Было 30 июля 1942 года, когда U-166 всплыла на перископную глубину, в 70 км от устья Миссисипи командир Кульман разглядел на горизонте «Роберт Э. Ли». Эсминца он не заметил. Кульман дал команду выйти на огневую позицию. Затем последовала операция, ежедневно повторявшаяся во многих морях мира — пуск торпеды. Было видно, как снаряд движется в воде. Это не осталось незамеченным на пассажирском судне.
«Мы могли разглядеть на торпеде даже винт — четко и ясно. Все разбежались — а я стоял в оцепенении, — говорит Йозеф Винниер, служивший тогда на судне стюардом. — Потом ощутил неожиданный толчок, когда эта чертова штука попала. Показалось, словно судно ударилось в стену…»
На борту началась паника. Подали сигнал СОС. Попадание пришлось в машинное отделение «Роберт Э. Ли». У людей, которые оказались запертыми там, шансов не было. Затем произошла жуткая сцена. «Я видел, что судно тонет. На носу находилась женщина. Все кричали ей, чтобы она прыгала, но она не хотела. — Свидетелем был не только Маршалл Чарлтон, но и Йозеф Винниер: — Эта женщина, замерев от страха, как это было со мной, когда я увидел торпеду, просто не могла разжать руки». Из 400 пассажиров большинство удалось спасти. Но остальным никакой помощи уже не требовалось.
А что же U-166? Здесь хотели убедиться, что судно действительно тонет — и остались на месте. Это была роковая ошибка командира. На эсминце сопровождения, который эскортировал пассажирское судно, увидели перископ и взяли курс на подводную лодку. «Я думаю, лодка не видела нас, когда выпускала торпеду, — предполагает артиллерист эсминца Джордж Старки. — Она поднялась на поверхность и погрузилась, когда мы уже держали на нее курс».
Началась охота на охотника. Эсминец сопровождения сбросил глубинные бомбы, все, что были, и тут произошло то, чего на палубе никто не заметил. Одна из бомб попала в переднюю часть корпуса U-166. Лодку разорвало. Видимо, в последовавшие минуты команду постигла та же ужасная участь, что приключилась прежде уже с тысячами подводников на морях Мирового океана. Разорванная на две части, подводная лодка погрузилась на морское дно — на глубину 1500 м, почти одновременно со своей последней жертвой — «Роберт Э. Ли». Больше сообщений от U-166 не поступало. Лодка и 52 члена ее экипажа отныне считались пропавшими без вести.
Подводники знали: когда-то судьба настигает каждого.
Видимо, на протяжении лета 1942 г. родные узнали о том, что U-166 не вернется. Некоторые не хотели в это верить. «Моя бабушка не поверила, что ее сын не вернется. Она не получила извещения о смерти и всегда говорила, что это неправда — он вернется или он остался где-то за границей, живет там, и однажды даст о себе знать», — рассказала Рот-рауд Хенниг, племянница моториста. Многое годы спустя последняя надежда угасла: «С того дня моя бабушка сменила платья и носила только черное. Никому не удалось уговорить ее перестать ходить в черном».
На флоте нас воспитали исполнять свой долг. Мы сражались за свою родину. Поэтому мы вышли в море.
Сегодня известно, где находится последнее пристанище ее сына; могила в каньоне Миссисипи — это памятник-предостережение против войны.
Закончилась трагическая глава для вдовы Ганса Трауна, старшего помощника командира корабля. «Потребовалось много, много лет, чтобы я на самом деле дала ему умереть. В сущности, я очень рада, что теперь, в конце жизни, я окончательно убедилась, чтобы проститься по-настоящему. Теперь завершилось событие, потребовавшее от меня целой жизни, чтобы справиться с ним», — уверяет Урсула Траун.