Если бы аварийная система функционировала исправно, аварии наверняка не случилось бы, но в том-то и дело, что в Бхопале она, к сожалению, не действовала.
Вечером рокового дня, около 21 часа, на одном из участков трубы, соединяющей производственные установки с баками-хранилищами, была обнаружена утечка МИКа. Поскольку данная авария могла быть вызвана понижением давления в одном из резервуаров, начальник дежурной бригады тотчас же попытался повысить давление азота в баке, который, по его предположению, был поврежден. Данная процедура обычно не представляет никаких особых трудностей, однако рефрижератор, охлаждавший резервуары, как на беду, не функционировал уже несколько месяцев. Так что ядовитый продукт хранился при температуре 15 градусов Цельсия, и это при точке кипения 39!
Старший мастер тем временем наблюдал за щитком приборов и сигнальными лампочками (вернее, за теми из них, что еще были исправны). Когда стрелка барометра, напрямую соединенного с поврежденным баком, поползла вверх, мастер даже успокоился, решив, что дежурная бригада искусственно повысила давление в резервуаре. Впрочем, стрелка еще не добралась и до критических 2,8 килограмма. Тем не менее, два часа спустя давление продолжало подниматься, и этот процесс, похоже, даже ускорился.
На сей раз старший мастер, не на шутку обеспокоившись, вцепился в телефонную трубку, а давление в резервуаре между тем повысилось до 3,8. Затем с сухим щелчком открылся предохранительный клапан, и несколько тонн МИКа хлынуло в единственный исправный скруббер.
Директор завода по звонку перепуганного мастера примчался на место происшествия. В первую минуту он попытался охладить резервуар другим путем; это оказалось пустой тратой драгоценного времени. После получаса топтания на месте директор решился-таки вызвать спасательную бригаду. В час ночи скруббер уже был не в состоянии переработать весь газ, поступающий из резервуара. Спустя полчаса МИК вышел через вытяжную трубу, в которой даже не работала запальная свеча, и окутал спящий город.
Ничего другого не оставалось, как только слить содержимое поврежденного резервуара в реактор, в котором синтезировался карбарил. Но фортуна явно отвернулась в эту ночь от работников ЮКИЛ, и новая попытка спасти ситуацию опять завершилась провалом. Похоже, из-за спешки в реактор слили МИК не из поврежденного, а из соседнего, вполне пригодного к эксплуатации бака.
Можно сказать, что все в этот вечер шло наперекосяк: не сработал даже сигнал тревоги, возвещающий обычно об утечке. Поскольку сирены вполне могли завыть ни с того ни с сего посреди ночи, их заранее отключали, чтобы понапрасну не тревожить соседей.
Ответственность за трагедию на всех ее этапах несли люди. Следствие показало, что дежурные смены систематически не-доукомплектовывали из соображений экономии. Уход за оборудованием часто поручали субподрядчикам: уровень их компетентности оставлял желать лучшего, но зато и аппетиты у них были поскромнее. Впоследствии в заводской системе безопасности было обнаружено огромное количество неисправностей.
Как уже говорилось, ядовитое облако свободно вышло через большую вытяжную трубу. Так как в эту ночь дул очень слабый ветерок, оно поднялось на высоту 200 метров, а затем медленно растянулось и опустилось на город. Более всего пострадали трущобы, расположенные вокруг завода: смертоносная завеса стояла здесь целых три четверти часа.
Поднятый по тревоге генеральный директор Всеиндийско-го Совета по научным и промышленным исследованиям призвал всех специалистов включиться в работу по ликвидации последствий аварии. Нескольких ученых разбудили по тревоге и поручили им выяснить причины и восстановить ход катастрофы: трагедию нужно было во что бы то ни стало остановить, пока она не принесла еще горших бед. В первую очередь, переработать МИК, оставшийся во втором резервуаре. Эта деликатная процедура в данных обстоятельствах представляла немалую опасность, но очередной выброс мог бы оказаться еще более губительным. Правительство Индиры Ганди поручило генеральному директору Совета по исследованиям координировать действия всех ученых и инженеров. Он-то и принял решение немедленно переработать оставшийся МИК в пестициды, что шло вразрез с мнением «Юнион Карбайд». Руководство ЮКИЛ полагало, что данная процедура связана с огромным риском, но представители власти, со своей стороны, считали, что еще опаснее оставлять ситуацию такой, какова она есть.