Ксавье начал подумывать о путешествии в Китай, чтобы обратить его население в христианство. Если во всем Китае восторжествует христианство, полагал он, то и японцы, привыкшие многое заимствовать из Китая, не останутся к нему равнодушными. Для реализации этого плана Ксавье решил вернуться в Малакку и заняться там организацией новой экспедиции.
Пока же после недолгого пребывания в Киото португальцы возвратились в Ямагути. Незадолго до своего отбытия из Японии Ксавье написал:
«В течение двух месяцев мы крестили 500 человек в Ямагути. Новообращенные оказались очень ревностными последователями, нам они оказывают различные почести. Они полагают, что со стороны Бога нехорошо, что он так поздно велел познакомить их с Евангелием и лишил своей милости всех их предков. Это воззрение служит наибольшим препятствием для распространения христианства».
Оставив Торреса, Фернандеса и Андзиро̄-Павла в Ямагути, Ксавье 20 ноября 1551 г. покинул Японию. С собой он взял двух слуг-японцев, которые сопровождали его в поездках по стране. Ксавье начал готовить задуманное путешествие в Китай, но совершить его н успел; 2 декабря 1552 г. он скончался. Сопровождавшие его японцы были отправлены в Европу. Один из них умер Гоа, другой же благополучно добрался до Лиссабона. Он посетил Рим, затем вернулся в Португалию, вступил в «Общество Иисуса» и окончил свои дни в монастыре. Вероятно, это был первый японец, попавший в Европу.
Роль христианства во внутриполитической борьбе
К 1553 г. в Японии насчитывалось несколько тысяч христиан. А в 1580 г., через 30 лет после прибытия Ксавье (который был канонизирован Римом) в Кагосима, число их, по утверждениям иезуитов, достигло 150 тыс. Успехи христианства были несомненны: в стране было выстроено 200 церквей, в провинции Бунго миссионеры открыли детский приют и лепрозорий, в городе Фунаи иезуиты основали колледж, где 20 патеров преподавали богословие и другие науки.
Причина столь быстрого распространения совершенно чужеродной для Японии религии заключалась в особенностях ситуации в стране. XVI век относится к числу самых бурных в истории Японии. Междоусобные войны и мощные крестьянские восстания, мятежи феодалов и религиозные бунты — все это Япония XVI века видела в избытке. В то же время происходил значительный рост городов и быстрое расширение внутренней и особенно внешней торговли. Наконец, XVI век — это время объединения раздробленной на практически независимые княжества страны в единое, централизованное государство.
Понятно, что в это смутное и противоречивое время различные противоборствующие силы в японском обществе старались использовать в своих целях как мощное огнестрельное оружие «южных варваров» (так тогда называли европейцев в Японии), так и их религиозную доктрину. Христианство стало в Японии идеологическим обоснованием сепаратизма южных даймё̄, которые как раз наиболее активно контактировали с европейцами, и, отчасти, средством борьбы с экономическим могуществом буддийских монастырей.
Надо сказать, что сами пришельцы делали все, чтобы извлечь выгоды из сложившейся обстановки. С самого начала своей деятельности в Японии миссионеры, прежде всего, пытались обратить в христианство даймё̄ и представителей высшей знати. Для достижения этой цели иезуиты использовали не только священное писание. Главным их аргументом были заманчивые торговые сделки, в первую очередь связанные с огнестрельным оружием: в нем особенно нуждались враждовавшие между собой феодалы.
Выступая в роли торговых агентов, проповедники добивались немалых успехов. Так, чтобы достичь выгодных условий торговли с европейцами, правитель Нагасаки по имени Омура не только сам принял христианство, но и издал указ об обращении в новую веру всех своих подданных. А завидовавший Омура князь из провинции Арима пошел еще дальше — он отказался от своего имени и велел называть себя князем Андреем.
Деятельность миссионеров опиралась не только на заинтересованных в развитии торговли феодалов юга страны. Неожиданно она получила поддержку у первого «объединителя Японии» Ода Нобунага.
Поначалу Нобунага относился к христианству безразлично: «Невелика важность — появление еще одной секты в стране, где их и так насчитывается более тридцати», — заметил он однажды.
Такое отношение к религии «южных варваров» в первое время вообще было очень характерно. Японцы не видели особой разницы между католичеством и различными буддийскими сектами. Сохранился документ, дарующий христианским проповедникам право воздвигнуть монастырь и храм, чтобы… «развивать учение Будды». Лишь после того, как принявшие христианство феодалы под влиянием своих духовных наставников начали издавать указы, повелевавшие всем буддийским священникам покинуть их владения, первоначальное мнение о христианстве было поколеблено. И как раз в это время честолюбивые замыслы объединителя Японии натолкнулись на сильное сопротивление могущественных буддийских монастырей, не желавших расставаться со своими привилегиями.