Форма сю̄мон аратамэ была стандартизирована в период Камбун (1661–1672). В документе регистрировались: глава дома, члены семьи мужского пола и незамужние женщины. Указывалось также родство по отношению к главе дома и принадлежность к секте или храму. В большинстве сохранившихся записей указан и возраст. В некоторых записях содержатся дополнительные сведения: о количестве земельных владений, о несельскохозяйственных профессиях, даты заключения браков, сведения об использовании наемного труда и его условия (сфера применения, сроки, оплата, имя нанимателя). Кроме того, указывался размер налога кокудака, установленный для деревни, число лошадей, общее число жителей деревни и наличие рабочего скота. Таким образом, эти записи давали живую картину жизни деревни — ее социальный облик, динамику экономического развития.
Результаты переписей, проводившихся правительством Токугава, несмотря на несовершенство методов, дают ученым материал для изучения динамики численности населения. Есть надежда, что дальнейшее изучение местных документов позволит уточнить цифры численности населения.
В исторической демографии имеется множество методик подсчета общей численности населения, но, как правило, все они базируются на косвенных или неполных данных и носят зачастую весьма приблизительный характер. При этом, чем дальше от нашего времени отстоит эпоха, тем сложнее определить тогдашнюю численность населения.
До сих пор нет единого мнения относительно численности населения Японии в конце XVI-начале XVII в. На протяжении более 50 лет, говоря о численности населения в начале XVII в., обычно приводили цифру 18,5 млн. чел., впервые появившуюся в опубликованной еще в 1911 г. работе японского историка Ёсида То̄го. Его метод подсчета был чрезвычайно прост. Он исходил из того, что 1 коку риса составлял годовую норму пропитания одного человека. Поскольку в конце XVI в. урожай по стране в среднем составил 18,5 млн. коку, то, по мнению Ёсида Того, население Японии в тот период было равно 18,5 млн. чел.
Однако сейчас утвердилась точка зрения, согласно которой в области исторической демографии выведение численности населения напрямую из величины собранного урожая может привести к искажению реальной картины. Уже во время проведения земельного кадастра при Тоётоми Хидэёси, земли подразделялись на разные категории по их продуктивности, от чего зависел размер налога. В дальнейшем, при Токугава, переобследование земель официально запрещалось, даже когда было очевидно, что доходность земли повысилась. В результате совершенствования агротехники продуктивность сельского хозяйства росла, и зачастую реально собранное количество зерновых было выше установленной ранее нормы.
Кроме того, нельзя утверждать, что при Хидэёси обмер земель был полным. Иногда власти, производя обмер земли, учитывали численность семьи, и, если она была большой, занижали нормативную величину урожая. Поэтому реально собранный урожай зерновых в пересчете на коку, видимо, был больше, чем численность населения, которая в начале периода Токугава составляла не 18,5 млн., а, по разным оценкам, 6,2-12 млн. чел. Большая цифра представляется более обоснованной, поскольку подтверждается косвенными данными местных документов.
Изучение местных документов показывает, что в XVII в. в Японии произошел «демографический взрыв». Это было связано со многими факторами политического и социально-экономического характера. Установление длительного мира прежде всего положительно сказалось на экономическом развитии страны, что, в свою очередь, привело к значительному росту населения.
Если к началу XVII в., в 1600 г., численность населения Японии составляла 12 млн. чел., то в 1650 г. — 17,2 млн., а в 1700 г. — 27,7 млн. чел, Годовой прирост составлял от 0,61 % до 0,96 %. Как видно из приведенных данных, наиболее высоким он был во второй половине XVII в.
Это был, по всей видимости, первый в истории Японии скачок в росте численности населения. Правда, прирост населения имел существенные отличия по районам страны, а в некоторых из них практически не наблюдался. Его ход сильно различался по районам в зависимости от многих факторов, в том числе от природных условий. Прирост вскоре закончился в одних районах, но продолжался длительное время в других, что зависело от возможности освоения новых пахотных земель.