В основе рассказов сборника «Луна в тумане» лежат сюжеты, заимствованные из китайских источников и переработанные в духе японских повестей о привидениях. Это, главным образом, случаи общения мира живых с миром умерших или примеры чудесных превращений. Рассказы сборника написаны языком, в котором некоторая нарочитая китаизация блестяще сочетается со стилем лучших образцов хэйанской прозы. Рассказы сборника «Весенние дожди» повествуют, за исключением одного, об обычной земной жизни. Некоторые из них посвящены историческим персонажам, другие основаны на популярных сюжетах или действительных происшествиях. В этих рассказах поражает многообразие жизненных типов и мастерство раскрытия их характеров. Такой точной реалистической прозы японская литература не знала со времени Ихара Сайкаку.
Несмотря на то, что во второй половине XVIII в. японская литература не выдвинула талантов, которые могли бы занять место рядом с Ихара Сайкаку, Тикамацу Мондзаэмон и Мацуо Басё̄, литературная жизнь в стране носила весьма оживленный характер. Она отличалась многообразием жанров и значительными объемами литературной продукции. Это предполагало, с одной стороны наличие достаточно широкого круга читателей и, с другой, — существование соответствующей издательской базы. Оба эти условия имелись в Японии XVIII в.
Изобразительное искусство эпохи Токугава характеризуется сосуществованием традиционных и новаторских направлений. К традиционалистам принадлежали художники школы Тоса, занимавшие официальные должности при императорском дворе и продолжавшие работать в стиле японской живописи яматоэ. Однако в тот период они не создали ничего выдающегося. Школа Кано̄, представители которой, начиная с XIV в., были придворными художниками сёгунов, к тому времени насчитывала 4 основных и 12 младших ветвей. Многие художники, носившие эту фамилию, работали при дворах отдельных даймё̄ и имели своего рода монополию на исполнение работ по заказам элиты военного сословия. Внук знаменитого художника Кано̄ Эйтоку — Кано̄ Танъю̄ — был последним выдающимся художником школы Кано̄. Ему принадлежит заслуга обновления стиля школы путем творческого переосмысления достижений других художественных направлений, в том числе школы Тоса.
Выдающимся художником начала XVII в. был Таварая Со̄тацу, происходивший из купеческой семьи. О его жизни почти ничего не известно, кроме того, что его ученические годы прошли под руководством мастеров школы Тоса. Однако позднее он создал свой собственный стиль. Его знаменитые композиции на ширмах: «Боги грома и ветра», «Волны у берегов Мацусима» и «Придворные танцы» отличаются смелостью цветовой гаммы и монументальной силой.
Большое значение для Со̄тацу имело его творческое содружество с другим выдающимся мастером этого времени — Хонами Коэцу. Последний занимался живописью, керамикой, лаком, чайной церемонией, но особенно прославился как каллиграф. Одними из самых выдающихся произведений того времени считаются картины, где рисунок принадлежит Таварая Со̄тацу, а танка из «Кокинсю̄» или «Синкокинсю̄» написана Хонами Коэцу.
Конец XVII в. ознаменован появлением еще одного прекрасного художника — Огата Ко̄рин, ставшего наследником художественного стиля Со̄тацу. Огата Ко̄рин происходил из киотоской состоятельной семьи, торговавшей тканями. Он сам впоследствии прославился своими рисунками для косодэ и кимоно. Младший брат Огата Ко̄рин — Кэндзан — также был художником и талантливым керамистом. Ко̄рин одно время расписывал его вазы. Он занимался и другими видами прикладного искусства — росписью вееров и театральных костюмов, инкрустированием лаковых шкатулок. Однако наибольшую славу ему принесло его мастерство живописца. Как и Таварая Со̄тацу, Огата Ко̄рин писал картины на сюжеты из произведений хэйанской литературы. Но он никогда не подражал Со̄тацу в выборе художественных средств для решения избранной им темы.
Знаменитый шедевр Огата Ко̄рин — пара 6-створчатых «Ширм с изображением ирисов» («Какицубата-дзу бё̄бу»), где на золотом фоне разбросаны контрастно выделяющиеся группы лиловых ирисов с острыми темно-зелеными листьями. Живописи Огата Ко̄рин присуще великолепное чувство колорита и свобода композиционного построения.