Кроме того, Китай и Япония отложили на неопределенное время рассмотрение спорного вопроса о принадлежности остовов Сэнкаку (Дяоюдай) в Восточно-Китайском море.
Подписанный 12 августа 1978 г. японо-китайский Договор о мире и дружбе закрепил обязательство сторон решать все спорные вопросы мирными средствами, строить отношения на основе принципов взаимного уважения территориальной целостности и суверенитета, взаимном ненападении, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования. Объявленный в том же году Пекином курс на «реформы и политику внешней открытости» создал предпосылки для дальнейшего расширения японо-китайских экономических отношений. Правительство Японии начало предоставлять на льготных условиях иеновые займы для модернизации китайской экономики.
Отвечая на повышение интереса советского руководства к развитию связей с Японией, премьер-министр Танака в октябре 1973 г. выехал в Москву, где впервые после восстановления государственных отношений были проведены переговоры на высшем уровне.
Центральным моментом переговоров стала проблема заключения мирного договора. Она не была разрешена ввиду несогласия японской стороны ограничиться в территориальном споре частичными уступками Советского Союза (с советской стороны выражалась готовность передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, как это было записано в Совместной Декларации 1956 г.). Танака не мог решиться на такой шаг. Его визиту в Москву предшествовало единогласное принятие парламентской резолюции с требованием возвращения «северных территорий», включая всю южную часть Курильских о-вов. В Японии уже сформировалось единое мнение правящей и оппозиционных партий по этому вопросу. В Москве была достигнута лишь договоренность продолжить переговоры о мирном договоре.
Японскую сторону удовлетворило включение в совместное заявление фразы об «урегулировании нерешенных вопросов, оставшихся со времен второй мировой войны». Она была воспринята как изменение советской позиции в сторону признания наличия между двумя странами территориальной проблемы, что ранее отрицалось советской стороной.
Более результативным стало обсуждение путей расширения советско-японских экономических связей. В совместном заявлении была отмечена необходимость «форсировать экономическое сотрудничество, в том числе в связи с разработкой природных ресурсов Сибири, а также развитие торговли и сотрудничества в сельском хозяйстве, транспортных перевозках и других областях». Правительства Японии и СССР взяли на себя обязательство содействовать экономическим связям и поощрять их.
Очень заметно переход к «многосторонней дипломатии» отразился на ближневосточной политике Японии.
В ходе очередного арабо-израильского противостояния осенью 1973 г. арабские страны объявили о резком повышении цен на нефть и взяли курс на сокращение ее поставок «недружественным государствам», к которым причислили и Японию.
Для японцев «нефтяной шок» был особо чувствительным, поскольку из этих стран импортировалось свыше 80 % потребляемой в Японии нефти. В национальных интересах Япония отказалась от следования американской политике односторонней поддержки Израиля в его конфликте с арабскими странами. Правительство Японии призвало Израиль к полному и незамедлительному выполнению резолюции ООН, касающейся урегулирования конфликта, и одновременно заверило арабские страны в дружественном отношении, подкрепив это предоставлением им значительной экономической помощи.
Начиная с 1975 г. Япония стала участником ежегодных совещаний глав государств и правительств ведущих капиталистических стран (США, Великобритания, Франция, ФРГ, Италия, Япония, а с 1976 г. и Канада), на которых согласовываются позиции по широкому кругу международных проблем. Поддерживая, как правило, американские предложения, в частности, о мерах по преодолению тяжелых последствий мирового валютно-финансового и энергетического кризисов, Япония, тем не менее, расширила возможность отстаивания собственных позиций.
Новые тенденции во внутриполитической жизни
Главным, что определяло развитие внутриполитической обстановки в Японии в 70-е годы, было продолжавшееся падение политического влияния Либерально-демократической партии. Эта тенденция проявилась еще в 60-е годы, однако в то время сокращение поддержки либерал-демократов избирателями из-за особенностей японской избирательной системы реально не отразилось на соотношении политических сил в парламенте. Либерально-демократическая партия продолжала сохранять там устойчивое большинство. Однако в 70-е годы ситуация изменилась: после ряда относительных неудач на выборах положение ЛДП в парламенте стало нестабильным, а партии оппозиции получили возможность более эффективно влиять на политику страны.