В эти тяжелые времена на стороне Шелли, к его великому счастью, оказался дядя со стороны матери – мистер Джеймс Пилфолд. Когда-то он сражался с Нельсоном в битве на Ниле и командовал фрегатом при Трафальгаре. А теперь вместе с женой и детьми жил в небольшом городке Кекфилде, в нескольких десятках миль от Филд-плейса. Пилфолда не пугали теологические ереси Перси, и он искренне хотел примирить отца с сыном.
Шелли, постоянно размышлявший о вопросах религии, уверял дядю: «Большая часть человечества – христиане только на словах, их религия неопределенна, а уж мои родители не более христиане, чем сам Эпикур». Мистер Пилфолд улыбался, в душе он был согласен с племянником.
Пока Шелли жил у дяди в Кекфилде, его познакомили с одной из его кузин, Элизабет Хитченер, она работала в соседнем городке учительницей. Ей было 29 лет, но выглядела она гораздо моложе. Смуглая, как южанка, черноглазая, черноволосая, Элизабет понравилась Шелли своей эксцентричностью, от меланхолии она легко переходила к радостному возбуждению и торопилась высказать накопившиеся мысли о политике, религии, образовании. Круг интересов учительницы был очень широк, но ее взгляды ни в ком из окружающих не встречали понимания, и мисс Хитченер чувствовала себя одинокой.
До отъезда Шелли от дядюшки им довелось увидеться всего один раз. Говорили о поэзии, о Боге, о благотворительности, о системе обучения. Шелли казалось, что они долго шли навстречу друг другу, ошибались, сбивались с пути, снова возвращались и вот наконец встретились.
Перед отъездом Перси просил дядю передать мисс Хитченер экземпляр своей последней поэмы и письмо с настоятельными советами проштудировать труды Локка и особое внимание обратить на то, что Локк отрицает возможность врожденных идей.
От дяди Джеймса Перси решил ненадолго заглянуть в Филд-плейс. Из дома он писал Хоггу отчаянные письма: «Я живу как отшельник, не с кем перемолвиться словом. Иногда обмениваюсь с матерью несколькими фразами относительно погоды, на что она отвечает очень красноречиво». Его мучили бессонные ночи, размышления о неудавшейся любви, свадьба мисс Гроув неумолимо приближалась. Ответные послания друга и коротенькие письма от «Харриет второй» были в те дни его единственным утешением. Желая угодить своему покровителю, девушка читала Вольтера и прилежно сообщала о прочитанном.
Большую часть времени Шелли бесцельно бродил по парку, иногда на ум приходили какие-нибудь стихотворные строфы. «Посылаю тебе нечто причудливое и сумбурное, сочиненное мною вчера при полной луне», – писал он Хоггу.
11
Отец мисс Уэстбрук приглашал Шелли провести лето вместе с его дочерьми в Уэльсе, там же неподалеку жили старшие Гроувы, которые тоже просили Шелли погостить у них.
В июле Шелли наконец решился отправиться в Уэльс, денег у него не было, и путешествие он совершил пешком. Навестив вначале Харриет, Перси пошел на север к Гроувам, в их имение, которое располагалось в долине Элен среди романтических холмов, но притом в 5 милях от ближайшего почтового отделения, так что непрекращающаяся бурная переписка с Хоггом, с мисс Хитченер, дядей и другом Джеймсом требовала немалых усилий. С Хитченер они теперь обсуждали не теологические, а социальные вопросы, и прежде всего вопрос о том, достижимо ли равенство. В конце концов они пришли к заключению, что равенство – идеал, который недостижим, но к которому человечество всегда стремилось и будет стремиться.
Очень занимала Шелли идея справедливого распределения богатства, труда и отдыха. Он неожиданно пришел к такой мысли: «Оказывается, живущий в хижине может быть счастливей, чем гордый лорд, наследник родовых прав и поместий». И все же именно имущественное неравенство, разделяющее на классы, является причиной вражды между этими классами; богачи и бедняки только и ждут удобного случая, чтобы расправиться друг с другом.