Моцарт и сам выделял свою сонату c-moll среди других произведений в этой форме для клавира. Она была сочинена в октябре 1784 года как вполне законченный крупный сонатный цикл. В мае следующего года Моцарт создал с-moll'ную фантазию — произведение глубокое и блестящее, столь содержательное и завершенное само по себе, что, казалось, оно не нуждается в соединении с другой музыкой. Однако композитор затем объединил фантазию с сонатой и посвятил весь цикл своей ученице Терезе фон Траттнер. Большая фантазия стала введением в сонату, и все это в целом образовало очень крупный цикл (более 740 тактов). Импровизационно-патетические части (фантазия и Adagio) чередовались в нем с собственно сонатными (финал — рондо-соната). В других случаях Моцарт так не поступал. В 1782 году он создал фантазию с фугой для клавира (C-dur, KV 394), а также большую фантазию d-moll (KV 397), которая была задумана, по-видимому, как самостоятельная композиция.
Фантазия c-moll н по своим масштабам, и по образному богатству имела еще больше художественных оснований для этого. Соединяя ее с сонатой, написанной немного раньше, Моцарт руководствовался особенностями их содержания: среди его клавирных сочинений нет других равноценных примеров мужественной патетики и драматизма (концерты не в счет, поскольку речь идет о камерной музыке), да еще с характерным для них выражением в c-moll. Присоединяя фантазию к сонате, композитор лишь усилил и углубил патетический смысл целого. Гениальная фантазия, вдохновенно-свободная и одновременно стройная, сама включает ряд разделов (Adagio, Allegro, Andantino, Più allegro, Tempo primo), которые задолго до симфонических поэм XIX века содержат в себе элементы или потенции частей цикла. Центром тяжести фантазии становится ее первое Adagio с его прекрасной темой (тоже, как и в сонате, состоящей из двух «слагаемых» — драматичных унисонов и трепетных «ответов»), сразу же широко развивающейся и задающей топ целому. В остальном Adagio сочетает драматическую, почти декламационную патетику с импровизационностью склада (ряд внутренних разделов, богатство фактуры). Allegro неустойчиво, контрастно и ведет из a-moll в B-dur. Мощная первая его тема звучит октавами в басах, словно связанная в своем движении в узком кругу интонаций. Ей резко контрастирует традиционно лирическая вторая тема на прозрачном гармоническом фоне сопровождения. Но это не экспозиция: напряженные триольные «всплески», глубокие басы, низвергающиеся в огромном диапазоне пассажи, акцентирующие увеличенную секунду
fis-es, бурный взлет к вершине и виртуозная каденция (сплошные хроматизмы) подводят прямо к новому разделу — Andantino в B-dur. Это небольшой раздел, поначалу лирический, но разрастающийся в своем драматизме: репетиции в басу, «вздохи» в верхних голосах, их сгущение и хроматизация, отрывистые фразы в разных регистрах, pianissimo... Бурно начинается Più allegro, тоже в «открытой» форме, которая вливается в репризу первого Adagio Ha этот раз оно более сжато, что отнюдь не ослабляет его патетики: исходная тема, динамические контрасты, гроздья секундовых созвучий держат чувство в напряжении до последней ноты. Среди всех сочинений Моцарта для клавира (фортепиано), за исключением концертов, фантазию с сонатой можно считать наиболее симфоничным произведением как по образной значительности, так и по масштабам композиции.