Июля 6-го дня поутру снова переплыли Суру и речку Домоткань и пришли к другой болотистой речке – всего около 4 миль. Здесь кормили лошадей, но перед тем, не доходя до этой речки, встретили медведя и застрелили его. После обеда прошли до речки Самоткани [нужно читать наоборот: Ласота прежде переправился через Самоткань и потом через Домоткань, а не обратно], переправились через нее (около 2 миль) и здесь снова кормили. До этого места степь совершенно обнажена, нигде не видно ни одного дерева, но отсюда уже начинаются заросли, называемые у них байраками, и самая местность становится несколько гористою. К вечеру проехали Омельник Ворскальский (около 2 миль) и немного дальше ночевали в пещере.
7 июля перешли снова через Омельник Ворскальский; в трех милях от него остановились кормить лошадей; затем прошли еще две речки, у последней вторично кормили (около 5 миль). Под вечер приехали к горе (1 миля)».
Как пишет Мельник в «Мемуарах Южной России», от речки Омельника Ласота вступил в пределы Украины и Запорожье оставил.
О дальнейших результатах договоров Ласоты с запорожскими казаками находим сведения в донесении патера Александра Комулео. Много стоило хлопот патеру Комулео рассеять недоверие молдавского господаря к запорожским казакам, но он под конец успел-таки свести их. «Я устроил, – говорит он в своих донесениях, – что помянутые казаки подошли к молдавским границам, что они и сделали, став лагерем вблизи молдавского войска. Молдавский князь согласился действовать заодно с казаками, частью вследствие убеждений и настояний, которые я ему делал, для чего ездил нарочно два раза в Молдавию, частью же из страха турок и из боязни самих татар, о которых я узнал, что турки хотели с помощью их отнять у него княжество. В силу всего этого он собрал войско в 21 000 человек, вооружил его хорошо артиллерией и вышел к проходу, которым татары обыкновенно проходили через Молдавию и Венгрию, решившись смело противиться и не пропускать их. Когда я потом узнал, что князь молдавский отказался соединиться с казаками, то послал убедить их не оставаться дольше здесь понапрасну, а идти разорять какие-нибудь ближайшие турецкие города, обещая при этом, что молдавский князь не будет им препятствовать в этом. Я тайно предложил кое-какие подарки начальнику казаков, обещая ему больше со временем. Последний и ушел с помянутыми казаками. Этот раз я послал ему сто флоринов, какие со мной были, и обещал соединить его с днепровскими казаками для хорошей добычи. Начальник казаков не захотел ожидать и пошел под город Килию, где и остановился». Из показаний польских писателей видим, что здесь разумелись походы казаков против турок под начальством Лободы и Наливайко.
Глава 7
Введение церковной унии на Украине и насилия по этому поводу со стороны католиков над православными. Казацкое восстание под предводительством Лободы и Наливайко. Биографические данные о Лободе и Наливайко. Обида от Калиновского Наливайко-отцу и выступление на Украину Наливайко-сына. Похождения его на Волыни и Белоруссии. Выход из Сечи Лободы. Гетман Саула. Действия против казаков Жолкевского. Схватка казаков под Белой Церковью. Гибель Саська, контузия Саулы и выбор Лободы гетманом казаков. Движение казаков к Киеву. Запорожская флотилия под начальством атамана Подвысоцкого. Отступление казаков к Переяславу и Лубнам. Жестокая битва у Солоницы. Выдача Наливайко. Условия, предложенные казакам Жолкевским. Казнь Наливайко и постановления польского правительства о низовых казаках
Покончив с Косинским и частью истребив, частью разогнав бывших при нем казаков, польские паны, оставив на татарских шляхах незначительную стражу на случай набега татар, спокойно и беззаботно разъехались по домам и предались своему обычному времяпровождению – приятным разговорам на сеймах. Таким положением дел тотчас же воспользовались татары. В июне месяце 1593 года они внезапно ворвались, в числе 20 000 человек, на Волынь, нахватали там множество русских женщин и разного добра и, быстро поворотив, ушли назад. Паны, услышав о набеге татар, поторопились обвинить в этом казаков, говоря, что татар ввели на Волынь казаки в отмщение князю Острожскому, побившему их. Но казаки так же причастны были к этому делу, как и сами поляки; в это время они заняты были предложением императора Рудольфа II и собирались походом против турок. Прежде всех поднялся со своими казаками Наливайко.
Северин Наливайко [у Кулиша он называется Семеном, у Костомарова он – Семерый] был родом, по одним данным, из города Каменца, по другим – из города Острога. В городе Остроге у Северина Наливайко были два брата, из коих один, по имени Дамиан, состоял придворным священником у князя Константина Острожского; была мать, сестра и собственная семья, а ниже города Острога жил отец, владелец небольшого участка земли в Гусятине, возбудившего большой аппетит у местного пана Калиновского. Желая завладеть понравившимся участком земли, Калиновский, недолго думая, потребовал его себе у Наливайко-отца, и когда старик отказал ему в том, то Калиновский напал на него и так избил его, что старик не перенес побоев и умер. Сын затаил месть против пана. По словам Иоахима Бельского, Северин Наливайко представлял собой личность незаурядную. Это был красивый, сильный, храбрый мужчина и отличный пушкарь[167]. Отличаясь беззаветной храбростью, Северин Наливайко с юных лет стал заниматься «казацким ремеслом»: он много раз воевал в разных землях против разных народов и под руководством различных гетманов, а под конец поступил на службу к князю Острожскому и под его стягом воевал против казаков, предводимых Криштофом Косинским.