Начало 1691 года ознаменовалось для запорожских казаков появлением у них некоего Петрика, которой пришел в Сечь со смелыми задачами так или иначе спасти родину от самовластия гетмана Мазепы и от грозившей Малороссии опасности быть вконец подавленной со стороны Москвы. Это не был какой-нибудь проходимец, искавший приключений среди запорожского войска. Это была горячая голова, ясно сознававшая недуги своего отечества, твердо решившаяся взять на себя роль спасителя Украины и заодно с ней Запорожья и с этой целью удалившаяся в Сечь[176]. Запорожье еще сохранило некоторую независимость от Москвы, и потому через запорожцев можно было добиться полной независимости Украины, если только ясно представить им печальное положение дел на Украине, если свернуть казаков в сторону от Москвы и объявить последней открытую и решительную войну. Запорожцы, всегда мужественно стоявшие за свои вольности и староказацкие права, теперь, в такой решительный момент, могли встать поголовно, как один человек, и спасти Украину и Запорожье от страшной им Москвы, против которой они глухо боролись уже со времени гетмана Богдана Хмельницкого.
Появление Петрика на историческом поприще Запорожья и Малороссии произошло при следующих обстоятельствах. Петрик, называемый иначе Петром Ивановичем Иваненком или Петром Ивановичем Петричевским, был родом из Новосанджара Полтавского полка, занимал должность старшего канцеляриста при генеральной войсковой канцелярии, был женат на племяннице генерального писаря Василия Леонтьевича Кочубея по имени Ганна. Принадлежа к натурам живым, беспокойным, легко увлекающимся, но вместе с тем считающим себя призванными к великим делам и чрезвычайным подвигам, Петрик составил себе план отторгнуть, посредством Крыма и Турции, Малороссию от Великой России, сделать ее независимой от Москвы и открыть крымцам походы на города Российского государства. Своими действиями он хотел повторить действия гетмана Петра Дорошенка, несколько лет тому назад пытавшегося те же самые замыслы привести в исполнение. Обстоятельства поначалу благоприятствовали Петрику как в самой Украине, так и в Запорожье. Дело в том, что и предшественники гетмана Мазепы, и сам Мазепа раздачей земель чиновно-административному сословию Малороссии, закреплением за чиновным сословием людей простого звания, а также введением откупной системы, так называемой «оранды» шинков, сильно восстановили против себя и простой народ, и малороссийское казачество. Многие из украинских жителей, недовольные заведенными на родине порядками, стали бросать села, деревни и хутора и убегать на Запорожье, на вольные земли и воды. Прибыв на Запорожье, они говорили, что на Украине жить невозможно, что там завелись новые, из малороссийской же братии, паны, закрепостившие за собой множество народа; что там нельзя заниматься свободно промыслами и торговлей; что там, наконец, уже давно ничего нет малороссийского, а все повелось панское.
Этим недовольством малороссийского народа, а чрез него и запорожцев, и решился воспользоваться Петрик для своих целей. В январе месяце 1691 года, после праздника Святого Крещения, приехали из Москвы в Батурин особые нарочные с царским жалованьем гетману и всей малороссийской генеральной старшине посланцы. Гетман, получив привезенное жалованье, некоторым из полковников, бывшим на ту пору в Батурине, лично вручил их часть, а некоторым, не случившимся в гетманской столице в тот час, отправил собственными посланцами. Между неприехавшими был полтавский полковник Федор Жученко. К Жученку послан был на всеедной неделе старший канцелярист Петрик Иваненко. Передав жалованье по принадлежности и получив от полковника благодарственный гетману Мазепе «респонс», Петрик из Полтавы уехал в Новосанджар, будто бы с тем, чтобы навестить там своих родных. Выехав из Новосанджара уже Великим постом, Петрик, неизвестно для каких целей, перебрался за реку Воркслу в поле; там он оставил, под скирдой сена, свои сани и, сев на коня, в сопровождении своих слуг, направился Днепром по льду и скоро прибыл в Запорожскую Сечь[177].
176
У Костомарова появление Петрика в Запорожье отнесено почему-то к 1692 г., тогда как по современным событию актам это было в 1691 г.: «В прошлом, в 7199 году (7199–5508=1691), показывал бывший запорожский казак конеловского куреня, Кондрат Михайлов, прибежал на Запорожье канцелярист Петрике… а пришел на Запорожье, жил он, Петрике, в том же конеловском курене». Архив Мин. юстиции, книга Мал. приказа, № 66, л. 106–129. В архиве Мин. ин. дел первое указание о Петрике также имеется под 1691 г., св. 8, № 790–775.
177
Летописец Величко обвиняет в этом случае самого Мазепу: «Мазепа, замысливши неки козни против своих государей, сам позволил Петрику, при особой тайной информации своей, отъехать из Полтавы в Сечь и из Сечи в Крым». Летопись. К., 1855, III, 95.