Но пора уж и распроститься с Софией. Я знаю все лучшие храмы Русской церкви: Исаакия и Казанский в Петербурге, Софию в Киеве, Владимирский в Херсонесе и, конечно, Успенский собор и храм Христа Спасителя в Москве. Но все они не могут производить того впечатления, как Св. София Константинопольская. Этот храм единственный в своем роде. Наши гг. Тоны не в состоянии сравниться с Анфимием из Тралл и Исидором из Милета, строителями храма Юстинианова, не имеющими биографии, но стяжавшими бессмертную славу[90].
Выходя из Софии, я припомнил, что один из моих добрейших сослуживцев поручил мне достать для него несколько камешков от какой-нибудь софийской мозаики. Я принялся за исполнение этого поручения. Но самому мне ковырять камешков не позволили. Это воспрещено. Не сразу страж-турок сдался на мою просьбу достать нужных мне камешков. Он сначала отнекивался, но потом дело уладилось. Разумеется, переговоры за меня вел мой кир-Димитрий. В моих руках очутилось что-то около 20 мозаических камешков, а в карман турка взамен их пошла небольшая турецкая монета. Мой дорогой сотоварищ, когда я передал ему эту драгоценность, усомнился: да подлинные ли это камешки от софийской мозаики? Не подделка ли это? Но… но, во-первых, турки народ совестливый (это говорят все знающие их) и греха на душу не примут, а во-вторых, стоило ли из-за ничтожного бакшиша, который разве с пренебрежением взял бы в руки официант русской гостиницы, подделывать мозаические камешки? Полагаю, что подделать их ведь не совсем легко.
В Стамбуле кроме Св. Софии находятся два знаменитых древних византийских храма: св. Ирины, превращенный теперь в какой-то арсенал, доступ в который закрыт, и храм св. Апостолов — это усыпальница византийских императоров, начиная с Константина Великого. Храм св. Ирины, находящийся подле Софии и отделенный от нее лишь толстой старинной стеной с воротами, сохранился замечательно хорошо и долго ласкал мои взоры своим сливочного цвета мрамором. Возле него находятся массивные надгробные памятники-саркофаги византийского периода, впрочем, перенесенные сюда из другого места. На площади Ирининского храма показывают толстейшее старое дерево-платан — с обломанной вершиной, но с зеленеющими еще ветвями. Мне кажется, что это дерево имеет многосотлетнюю древность. Немного повыше роста человеческого в стволе дерева воткнуты железные крючья противной формы: мне говорили, что будто бы на этих крючьях было повешено много христиан во время взятия Константинополя турками. При мне некоторые туристы срывали с дерева широкие листья на память. Я не сделал этого. Место это глухое, несмотря на прекрасную площадь, с которой открывается приятный вид. — Храм св. Апостолов, по всей видимости, не сохранился в первоначальном виде, будучи превращен в турецкую мечеть с именем Магометовой. Он внешне похож на Софию, на которую в древности не походил, а значит, подвергся значительной переделке. Утверждают, что в его громадных подвалах находится много древностей и гробниц, никем не исследованных. Мечеть в настоящее время окружена зданиями, в которых помещаются медресе, т. е. магометанские школы, в которых получают соответственное образование муллы. Она находится почти в центре Стамбула. Мне приятно было видеть этот, хотя и малый, остаток старины, имеющий столь тесное отношение к моей специальности. Великие тени прошлого замелькали в моем воображении.
Спустя несколько дней после обзора Св. Софии я предпринял путешествие по тем местам Константинополя, которые составляют его святыню в настоящее время. Было утро, приблизительно часов девять. Я с верным мне кир-Димитрием двинулся пешком к мосту, перерезывающему Золотой Рог в нижней его части, прошли очень длинный мост, заплатив по 10 пара (2 коп.) с человека за право переломать себе ноги, проходя этот удивительный мост, и достигли извозчичьей биржи, всего-навсего истратив на путешествие минут 12. Здесь оказалось много извозчичьих карет (кажется, для турчанок) и фаэтонов с хорошими лошадьми и кучерами в фесках (они сидят на своих высоких козлах точно какие паши). Путь предстоял очень большой. Взяли фаэтон и поехали. Прежде всего нам нужно было ехать к Живоносному Источнику. Для того чтобы достигнуть этого места, пришлось насквозь перерезать весь Стамбул, обширнейшую часть города[91], которая некогда и составляла саму Византию. Проезд Стамбулом был очень поучителен, потому что знакомил с главной частью Константинополя, обнаруживая все прелести турецкого неряшества в постройках и привычках. Наконец, по прошествии, кажется, целого часа, мы выехали из города, если не ошибаюсь, Силиврийскими воротами и очутились в поле — не зеленом нашем поле, а константинопольском июльском, желто-сером, унылом. Стало попадаться много деревьев. Чувствовалось, что мы за городом. Проводник сказал мне, что ранней весной поля здесь покрываются пышной травой, деревья получают роскошную листву и жители Константинополя приходят и приезжают сюда насладиться прелестями весны. Я этому очень верю. Местность приятная и может доставить наслаждение в весеннюю пору. Но вот мы приехали в монастырь, заключающий в своих стенах знаменитый Живоносный Источник. Перед вратами, несмотря на будничный день, расположилось множество экипажей, свидетельствуя о массе богомольцев. Больше всего сюда стекается богомольцев по пятницам. Прежде всего мы отправились к Источнику. Он находится в небольшом пещерном храме, похожем на такой же храм, вмещающий икону Черниговской Божией Матери и существующий возле Троицкой лавры в так называемом Черниговском ските. Источник заключен в водоем. Вода его вкусна и прозрачна. Я испил ее и даже оросил себе голову. В храме пели молебен по-гречески, спешно и нестройно. Богомольцы омывали себе лицо водой, пили ее, слушали молебен. При храме, говорят, есть отдельная комната, где за особое вознаграждение позволяется облить себя водой (ради укрепления или восстановления здоровья) с головы до ног. Но я, конечно, не делал этого. По выходе из пещерного храма мы прошли в главный храм. Здесь повстречался мне монах, который громко стал возглашать: «Давай, давай» на чисто русском языке. Обращение было сделано ко мне. Но я не догадывался, чего ему «давать», несмотря на три медные тарелки, которые стояли передо мной на прилавке. Я и тогда постарался бы не догадаться, что ему нужно, если бы вдобавок к оглушительному окрику он еще не схватил бы меня за ворот. Храм светел и привлекателен, содержится в большом порядке. Вообще, вся эта поездка произвела на меня приятное впечатление; все виденные мной в эту поездку греческие храмы мне понравились. Вокруг монастыря расположено самое богатое греческое кладбище, известное под именем Баликли. Здесь можно было видеть несколько патриарших могил возле храма. Кладбище осенено множеством деревьев; немало повсюду виднеется богатых мраморных памятников разнообразной формы. Чувствовалось легко, зелень привлекала взоры. Но нужно было поспешать к другим святыням Константинополя.
90
По мнению г-на Кондакова и А. Н. Муравьева, София лучше даже Св. Петра в Риме, с которым только она и может быть сравниваема.
91
Прежде я думал, что Стамбулом по-турецки называется весь Константинополь, но оказывается, что этим именем собственно называется стариннейшая часть города.