Отметим некоторые характерные факты того же рода в истории Испании. В сочинении Кордоны, епископа Дертозского, о библиотеке в Эскуриале от 1587 г. замечается: нужно было папское разрешение, чтобы испанские короли могли хранить в библиотеке книги, запрещенные папами и инквизиторами, и притом эти книги до́лжно было держать в потаенном месте, куда вход никому не был позволен без специального позволения на то инквизиции. Каково было при таких условиях положение профессоров теологии в католических университетах, об этом красноречивее всяких слов говорит следующий факт. Андрей Залль, профессор der controversen (т. е. профессор обличительного богословия) в знаменитой Саламанке, в июне 1652 г. получил позволение читать запрещенные книги лишь на один год, причем на него была наложена обязанность: если он встретит в книгах подозрительные места, не отмеченные в индексе, то он должен известить об этом инквизицию. Когда тот же профессор просил позволение, чтобы ему можно было еще в течение года заниматься запрещенными книгами, то инквизиция выразила ему свое неудовольствие за то, что он не указал ни одного соблазнительного места в прочитанных им книгах. Протестантских сочинений профессор «контроверсов», как он сам говорит, впрочем, совсем не видел в Саламанке.
В 1554 г. испанский генерал-инквизитор, архиепископ Севильский Фернандо Вальдес издал второй индекс. Этот индекс замечателен тем, что он представляет собой первый экспургационный индекс, так как им приказывалось некоторые книги отбирать у владельцев, а потом по исправлении (expurgatio) снова возвратить их последним. Дело касалось различных изданий Библии. Вот что говорит Вальдес в своем индексе: «В обращающихся среди публики и напечатанных большей частью с 1528 г. изданиях Библии содержатся очень многие заблуждения. Инквизиция распорядилась было подвергнуть их сожжению. Но так как заблуждения внесены не в самый библейский текст, но содержатся только в суммариях, примечаниях и указателях и так как многие церкви, монастыри, университеты, книгопродавцы и частные лица жалуются на потери, какие им причиняет уничтожение книг, то инквизиция после совещания с членами Саламанкского университета и другими учеными лицами и с разрешения регента принца Филиппа определила изготовить «цензуру», в которой будут указаны ошибки и подозрительные слова, по уничтожении коих Библии и Новый Завет будут снова оставляемы у их собственников. Поэтому определено: кто имеет экземпляры вышеупомянутых изданий, тот в течение 60-и дней по издании этого эдикта обязан представить их местным инквизиторам, или их депутатам, или епископу, или его генерал-викарию. Эти последние сообразно «цензуре» уничтожают соблазнительные места и суммарии, т. е. они так зачеркивают, что нельзя более читать их. Что известная книга подверглась экспургации, об этом следует составлять акт у нотариуса в присутствии свидетелей. В начале и в конце такой книги должна быть именная подпись инквизитора и его комиссара, епископа или генерал-викария, и обозначена дата, когда последовала экспургация (причем пошлины за это никакой не брать). Также, конфискованные экземпляры должны подвергнуться экспургации и возвращены владельцам. По истечении 60-и дней дело экспургации объявляется законченным. Эта экспургация имеет место в отношении к книгам, уже находящимся в настоящее время в Испании; ввоз же других экземпляров тех же книг воспрещен. Кто по истечении указанного срока осмелится иметь экземпляры, не подвергнувшиеся экспургации, те навлекают на себя excommunicatio major latae sententiae и с ними будет поступлено как с людьми, подозреваемыми в ереси; экземпляры у виновного будут конфискованы, с него будет взят штраф в 30 дукатов, из коих 10 пойдет в пользу доносчика, 10 в пользу судьи и 10 в кассу инквизиции. Тому же взысканию будут подвергнуты книгопродавцы, которые будут ввозить из-за границы книги, подлежащие экспургации. Декрет должен быть опубликован инквизиторами везде. Они угрожают надлежащими наказаниями и тем, кто не доносит на владельцев Библий, не подвергнувшихся экспургации». — Впоследствии такой же экспургации и приблизительно на таких же условиях стали подвергать и другие книги, кроме изданий Библии. Замечательны мысли и суждения знаменитых католических ученых тех времен относительно экспургации книг. В предисловии к Антверпенскому экспургационному индексу Ариан Монтан говорит: до́лжно признать, что многие авторы подвергнутых экспургации книг, которые уже умерли и в другом мире лучше узнали истину, если бы они воскресли из мертвых, были бы очень благодарны цензорам; те же писатели, которые еще живы, могут выражать радость, что их сочинения, по устранении соблазнительного, стали общепринятыми, и некоторые из них в письмах высказались именно в этом смысле. Известный католический ученый Гретцер старается устранить те возражения, какие делались по поводу экспургации книг. Возражатели спрашивали: «Что сказали бы умершие авторы о произведенных изменениях в их сочинениях, если бы они снова воскресли?» Гретцер отвечает: «Если бы они пришли из рая или чистилища, то они были бы очень благодарны; если бы они пришли из ада, то они высказались бы подобно блудному сыну; а если бы они отнеслись к делу не так, то их столько же нужно слушать, сколько мы слушаем возражателей». Возражатели говорили еще: «Покупатели вводятся в обман, приобретая подвергнутые экспургации книги». Гретцер: «Они должны быть рады, что вместо худых получают хорошие товары». Возражатели: «Церковь не имеет власти над чужими книгами». Гретцер: «Однако же, она тысячи пережгла их. И на это, и на другое она имеет власть в предписании: «паси овцы моя»» и т. д.