Римским епископам по части симонии подражали и архипастыри других итальянских городов. Некоторые архипастыри далеко оставляли за собой и римских пап в рассматриваемом отношении. Так, о Милане с еще большей определенностью, чем о Риме, можно говорить, что симония здесь была постоянным обычаем и правилом. Все духовенство Милана так или иначе было повинно в симонии: едва ли пять человек на тысячу можно было находить таких, которые оставались свободны от укоренившегося зла. При одном случае миланцы, отправив посольство к флорентийцам, жаловались этим последним, что у них (миланцев) уже много лет никто не приступал к таинству покаяния, потому что они не хотят иметь общения с симонистами, а истинных пастырей у них нет. В Милане существовала такса, которой точно определялось, сколько нужно было платить за поступление в ту или другую церковную должность. За должность иподиакона платилось 12 золотых монет, за должность диакона — 18, а за пресвитерскую — 24. Самые церкви в Милане иногда просто продавались. Так, церковь Марии Девы (Sancta Maria Secreta) раз была продана одному аббату за двенадцать фунтов серебра. Окрестности Милана тоже наполнены были лицами, повинными в симонии. Наряду с Миланом, как гнездо того же зла должна быть поставлена Лукка. Есть основание утверждать, что здесь симония простиралась на все церковные должности. О размерах зла в Лукке дает знать папа Александр II (в XI в.), который сам прежде был Луккским епископом. Этот папа вступил в решительную борьбу с симонией названного города и издал несколько самых строгих булл. В одной из этих булл Александр писал: «Церковь и ее имущество стали предметом купли в таком же роде, в каком и всякий другой товар предлагается торговцами в продажу». Но как ни сильна была борьба Александра с луккской симонией, зло осталось неискорененным. Но не в одних вышеуказанных городах гнездились симонисты. Их было много в Италии, и в особенности — в Ломбардии. Однажды папа Григорий VII писал своим приверженцам: «Вы знаете, сколь явно ломбардские епископы защищают и питают ересь Симона». Не приводя многочисленных примеров, приведем лишь один: родители знаменитого впоследствии вождя ордена бичующихся — Доминика Лориката, при посвящении его в пресвитеры, вынуждены были дать подарок епископу. — Сохранились известия, что и в Тоскане симония находила себе открытый прием. Говоря об архиерейской симонии как деле, распространенном в Италии, мы должны, однако же, заметить, что и в тех местах, где это зло особенно укоренилось, временами появлялись епископы, чуждые указанной «ереси». Но, разумеется, такие лица представляли исключение. Дамиани с особенной похвалой отзывается о двух епископах своего времени, как врагах симонии: архиепископе Гебгарде Равеннском и Иакове, епископе Физольском.
Особый вид симонии представляла незаконная передача священными лицами своих мест и сопряженных с этими последними выгод своим близким или дальним родственникам. Это явление справедливо именуют «непотической симонией». Итальянское духовенство рассматриваемого времени больше всего помышляло об интересах мирских, и очень мало о духовных, а потому оно и на свои церковные должности и на самые церкви смотрело как на предмет, который можно передавать родне наравне с деньгами и прочим имуществом. Передача совершалась в пользу сына, брата, племянника, двоюродного брата. Хотя церковные правила строго запрещали передачу священных должностей одними лицами другим, родственникам, но правила не соблюдались. Примеры передачи церковных должностей от дяди племяннику встречались очень часто. Даже сами папы иногда содействовали такому беззаконию. Папа Григорий V дал обещание Альфану, архиепископу Беневентскому, что наследником его кафедры будет не кто другой, а его племянник, тоже Альфан. В монастырях происходило то же самое. Аббатиса одного луккского монастыря, Теудератау почувствовав ослабление своих сил, сочла нужным сделать преемницей своей власти племянницу Гриму, а местный епископ охотно исполняет волю престарелой игуменьи. Аббат Андреевского монастыря в Равенне, в середине XI в., без всякого затруднения передает свой начальнический посох «возлюбленному племяннику». Ниже мы разъясним, что итальянское духовенство X и XI вв., не исключая епископов, иногда не чуждались законного брака; а еще чаще встречалось, что духовные лица имели незаконных сыновей. Вследствие этого не будет удивительным, если мы скажем, что епископы и прочие духовные лица нередко делали наследниками своих церковных должностей законных или незаконных сыновей. История указывает, например, следующие случаи в подобном роде. Альберих, епископ Марзерландский, передает свою кафедру в качестве наследства родному сыну. Пресвитер Иоанн передает церковь св. Георгия в Лукке, на правах наследства, своему сыну Филипранду. Член аретинского духовного капитула, Петр, отдает свое звание сыну Мартину. Передача церквей духовными лицами своим родственникам основывалась очень часто на следующем правиле: в то время священник, выстроивший церковь и украсивший ее, имел право по смерти отдавать ее или близкому родственнику, или кому-либо из членов его фамилии. Вследствие этого в некоторых местах, особенно в Тоскане, некоторые церкви сделались предметом наследственной передачи, причем наследник становился священником наследуемой им церкви.