За этими первыми мерами против представителей Реформации последовал целый ряд мер еще более строгих. Видное место в этом отношении занимает папская булла, так называемая булла Caenae Domini. Буллой Caenae Domini, что в переводе означает «булла Великого четверга», называется булла, которая прежде ежегодно торжественно читалась в Риме в Великий четверг. В этой булле были собраны различного рода папские отлучения, торжественно произнесенные папами против известных лиц в прежнее время, а также и против разного рода еретиков. Она была издана впервые Урбаном V (в XIV в.), а потом разрасталась и умножалась. Адриан VI прибавил в ней следующее анафематствование, вызываемое обстоятельствами времени: анафематствуем «Мартина Лютера и тех, кто книги этого Мартина или лиц, принадлежащих к его секте, без нашего апостольского позволения будет читать или иметь в руках, печатать или защищать по какой-либо причине, открыто или тайно, с каким-либо намерением или под каким-либо предлогом». Впоследствии это место буллы, в правление папы Григория XIII (в конце XVI в.), приняло такой вид: анафематствуем… всех лютеран, цвинглистов, кальвинистов, гугенотов, анабаптистов и антитринитариев и всех еретиков, как бы они ни назывались и к какой бы секте ни принадлежали, и их приверженцев, защитников и покровителей, а равно и тех, кто книги их, заключающие ереси и трактующие о религии, без позволения нашей апостольской власти читает или имеет, или печатает, или защищает». Со времен папы Юлия II предписано было, чтобы эта булла Caenae Domini по крайней мере раз в год торжественно возглашалась всеми епископами, а со времен Григория XIII все священники и духовники должны были владеть списком или оттиском буллы и прилежно изучать ее. Торжественное ежегодное провозглашение буллы в XVI в., кроме Италии, имело место в очень немногих странах; эта булла провозглашалась, также как и в Риме, в кафедральных церквах, в Великий четверг. Интересны взгляды католических казуистов относительно запрещения книг, находящегося в булле Caenae Domini; эти взгляды собраны Феррарисом. Казуисты рассуждали: чтобы навлечь на себя анафематствование, объявленное буллой за чтение книг, нужно: 1) чтобы книга была сочинена непременно еретиком, а не человеком некрещеным или католиком, по неосторожности или невежеству впадающим в ересь; 2) книга должна содержать ересь и говорить о религии; 3) читатель должен знать, что книга написана еретиком или трактует о религии; 4) он должен читать книгу без разрешения апостольского престола; 5) он должен прочесть из нее столь много, чтобы это вменилось ему в смертный грех. Но сколько именно нужно прочесть из запрещенной книги, чтобы впасть в смертный грех, относительно этого казуисты держались неодинаковых взглядов. Феррарис находит слишком строгим мнение Толета, что для этого достаточно прочесть две строчки, а мнение Саншеза, что для этого нужно прочесть столько, чтобы из прочитанного можно было сделать книгу, тот же Феррарис находит слишком снисходительным. Некоторые казуисты думали, что подпадает анафеме всякий, кто прочтет одну страницу из запрещенного сочинения. Сам Феррарис отказывается высказать взгляд, который бы служил общим правилом, однако выражает ту мысль, что прочитать несколько строк, содержащих ереси, хуже, чем целый ряд страниц, которые не заключают в себе ничего еретического (!). Другие казуисты приходят к другим выводам. Иезуит Гретцер думает: так как булла говорит только о чтении еретических книг, то не навлекает на себя анафемы тот, кто слушает другого человека, читающего запрещенную книгу, впрочем, в том случае, если он не сам заставил читать книгу этого человека; поэтому если кто заставит своего слугу читать запрещенную книгу и будет слушать, тот ничем не будет отличаться от того, кто собственными глазами станет читать подобную книгу. Казуист Альфонс Лигуори смотрит на этот последний случай более снисходительными глазами. Он высказывает тот взгляд, что не подпадает анафеме тот, кто прикажет другому (слуге) читать запрещенную книгу и станет слушать читаемое; таковой вообще не впадает в грех, как скоро чтением он не приносит себе вреда. Навлекает ли на себя анафему читающий при этом слуга, об этом казуист молчит.