Первые каноны собора были объявлены 24 апреля 1870 г. Они касались вопросов веры, или, лучше сказать, тех средств, при помощи которых может быть охраняема вера. Первоначальная редакция этих канонов или правил, как они составлены были одной из римских конгрегаций, дышала непримиримой ненавистью к науке и иным вероисповеданиям. Каноны высказывали решительное презрение к человеческому знанию, протестантизм в них назван нечестивой язвой, источником всякого заблуждения. Великая борьба возгорелась на соборе относительно этих вопросов. Епископы Штросмайер и Гайнольд из Венгрии и Кроации вооружились против подобного неуважения к науке и протестантству. Их протесту нужно приписать то, что каноны о вере претерпели некоторые изменения, при которых они высказываются мягче относительно спорных пунктов. Собор хотя и высказывается против протестантизма, но в более кротком тоне. Относительно веры и знания установлены довольно общие нормы, не важные сами по себе; против новейшей философии собор произнес анафему. Весьма замечательно, что в этих канонах Церковь определена как «католическо-апостольско-римская», на что уже Пресансэ замечает, что последним эпитетом уничтожаются первые.
Душу соборных совещаний составлял вопрос о папской непогрешимости. Он был главным предметом собора; потому что как скоро решен он, так с этим решалось уже и все остальное волей папы. Но как ни важен этот предмет соборных заседаний, Пресансэ мало сообщает о нем сведений, насколько, по крайней мере, дело касается самого собора. — Вопрос о папской непогрешимости встретил немалое противодействие как в некоторых членах собора, так и в некоторых католиках вне собора. Прежде всего, некоторые католические епископы хотя и не спорили против идеи папской непогрешимости, однако же, объявление догмата считали неблаговременным и опасным. Сюда относится епископ Орлеанский. Он старался выставить на вид, как опасно такое объявление папской власти, как такое объявление может препятствовать соединению с католичеством схизматических Церквей Востока и Запада, как этим можно вооружить против папства светскую власть, которая поймет дело в том смысле, что папа требует подчинения государственной власти его авторитету. В том же роде протестовали против догмата и некоторые немецкие епископы. Но еще замечательнее была полемика против вопроса по его существу. Если одни из здравомыслящих католиков только находили объявление догмата неблаговременным, то другие восставали против самой идеи папской непогрешимости. К оппонентам против этой идеи принадлежали многие католики. Между ними прежде всего следует упомянуть аббата Марэ (Магеt) с его книгой «О Вселенском соборе». В ней он с замечательным знанием истории доказывает, что догмата папской непогрешимости не знали семь Вселенских соборов в древности. Свидетели этому и VI Вселенский Константинопольский собор, осуждавший папу Гонория за монофелитскую ересь, и VII Вселенский Никейский собор, который относительно послания папы Адриана говорит: «Мы одобряем его учение после того, как мы сами с великой заботливостью исследовали оное в Писании. Мы согласны с посланием и утверждаем его». Также и вышеупомянутый нами Деллингер с силой, основанной на глубоком изучении церковной истории, возражал против идеи папской непогрешимости. «Где была папская непогрешимость, — говорил он, — когда Киприан римским определениям по вопросу о крещении еретиков противопоставлял Африканские соборы? Где была она, когда Никейский собор утверждал свои важнейшие вероопределения, не дожидаясь папской санкции, или где была она, когда папа и его легаты блистали своим отсутствием на II Вселенском соборе? Где была она, когда папа Сириций должен был просить извинения по поводу одного своего решения некоторого спорного догматического вопроса?» Никогда не была так сильна борьба Церкви с ересями, как в первые века христианства; и если бы существовала идея папской непогрешимости в это время, то в ней стали бы искать опоры в борьбе с ересями, однако же, этого и следа нет. Другой немецкий профессор, д-р Михэлис, поборник идей Деллингера, соборное предложение папской непогрешимости называл делом «хитрости, страсти и лжи, обязанным своим происхождением иезуитской партии, восстающей на истинную Церковь», называл ее «несчастием для религии и человечества». И английский богослов, патер Ньюман писал тогда против догмата о папской непогрешимости: «Благодаря доверенным органам Римской курии, имя Вселенского собора не возбуждает ничего более, кроме страха и ужаса. Доныне Вселенские соборы созывались для того, чтобы отвратить какую-нибудь опасность, а теперешний собор сам приготовляет величайшую опасность».