Периоды седьмой (1720–1756 гг.) и восьмой (1756–1785 гг.) могут быть обозреваемы вместе по тесной связи их между собой. Модным учением в это время была лейбнице-вольфианская философия. О ней много пришлось рассуждать тюбингенским богословам. В 1725 г. герцог пожелал выслушать мнения философского и богословского факультетов по вопросу: насколько лейбнице-вольфианская философия может иметь отношение к догматам, и распространение ее нужно ли признать полезным или вредным? Мнения факультетов были против этой философии. Мнение философского факультета было составлено слабо, а богословы, напротив, высказались с большим пониманием дела, хотя Вольф после и посмеивался над этим мнением. Они объявляли, что эта философия вредна для богословия. Вскоре, однако же, богословскому факультету пришлось принять в свою среду двух вольфианцев, разумеется, не по своей воле. Герцог захотел назначить профессором на богословский факультет вольфианца Бильфингера, который с 1725 г. был преподавателем в Петербургской академии (наук?). Желание герцога возбудило страх и ужас в факультете и обществе. Консистория сделала по этому поводу свои представления герцогу. Она объявляла, что Бильфингер не богослов, а математик и философ, что он не хочет нести на себе обязанностей проповедника, что свободный образ преподавания его уже давно возбудил сомнения относительно его ортодоксии, что он весь университет поставит в подозрительное положение, что против Бильфингера высказались два профессора богословского факультета и что поэтому с его приглашением разрушится единение между тюбингенскими богословами. Герцог, однако, стоял на своем. Тогда один из профессоров сделал представление, чтобы, по крайней мере, было поставлено условием Бильфингеру не примешивать философию к чтениям о богословских предметах; другой при этом прибавлял, что он, Бильфингер, должен понимать, что на богословском факультете не может быть допускаемо столько свободы, сколько, например на философском. Итак, Бильфингер был сделан профессором богословия в Тюбингене. Другой случай — еще более замечательный. Некто Канц издал в 1728 г. первый том своего сочинения «Usus philosophiae Wolfianae in theologia» без цензуры тюбингенских богословов. Они обратились с жалобой к герцогу, что Канц в различных пунктах отступает от типа евангельского богословия, что, поэтому, ему следует внушить держаться в границах цензуры и ортодоксии, и он действительно получил соответствующее внушение. В 1733 г. он был принят в число профессоров философского факультета в Тюбингене, но под условием, что он вполне откажется от своих прежних принципов и будет жить миролюбиво. Канц, однако же, не успокоился. В 1737 г. он снова обошел цензуру при издании третьего тома своего прежнего сочинения. Богословский факультет выступает снова с упреками и возражениями в отношении к Канцу. Он усмотрел здесь извращение учения о Св. Троице. Из Бога-Отца, замечали богословы, он сделал действие (Würkung) всех вещей, из Бога-Сына — всеве́дение, из Бога-Духа Св. — любовь ко всему благому; кроме того, они нашли здесь учение о предсуществовании Христовой души и другие заблуждения. Канц отказался от всяких сношений с богословами, но сенат (совет университета) заставил его дописать введение к сочинению, в котором он должен был отречься от своих мнений, несообразных со Св. Писанием. Тем не менее и после всего этого Канц продолжал печатать свои сочинения без цензуры и возбуждать новые волнения среди богословов; так, он отвергал шестидневное творение мира. После всего этого факультет входит с жалобой к герцогу, что Канц истощил всякое терпение богословов. Вольфианская философия, говорили они, показала уже самые опасные следствия; студенты от этой новой мудрости совсем потеряли рассудок (ganz bethört), знать не хотят древней теологии; вторгается «неверие и либертанизм»; через несколько лет совсем никого не будет, кто бы способен был к пастырским обязанностям. И несмотря на все это, Канц, по воле герцога, переводится в профессора богословского факультета, и притом без всяких условий и оговорок!
К характеристике научного положения факультета рассматриваемых времен принадлежит замечательное расширение программы богословского образования. Так, профессор Пфафф читает чуть не энциклопедию богословских наук, а именно: теоретическое, полемическое, экзегетическое, пастырское и аскетическое богословие, древнюю и новейшую церковную историю, церковное право и историю богословской литературы. И притом он делал это с такой быстротой, что в продолжение трех лет он оканчивал полный курс указанных богословских наук. В лице лучших профессоров тех времен Вейцзеккер приветствует замечательное соединение различных направлений в Тюбингенском богословии. Он находит явную черту научного прогресса в том богатстве новых отраслей богословия, которое встречаем в это время в Тюбингене, но при этом он не может умолчать, что на массе богословских наук, здесь прочитанных, лежит печать беспринципности.