Отредактированная запись показывает следующий обмен мнениями к концу дискуссии:
Президент: «Вот почему для вашей безотлагательной работы вы не имеете выбора, кроме как прийти с 120 000 долларов, как бы то ни было. Так?»
Дэн: «Точно».
Президент: «Согласитесь, что лучшая цель, которую вы проклинаете, достигается лучше всего?»
Дэн: «Очевидно, ему [Ханту. — Прим. К. Бернстина и Б. Вудворда] следовало бы подать знак в любом случае».
Президент: «[удалено — Прим. К. Бернстина и Б. Вудворда] достаньте это...».
Далее диалог перешел на обсуждение того, кто должен поговорить с Хантом. Президент предложил своего бывшего специального адвоката, Чарльза Колсона. Стенограмма дает понять, что Колсон ранее обсуждал мягкость в отношении Ханта с его адвокатом Вильямом Битманом.
Во время дискуссии о способе перевода выплаты под прикрытием президент спросил, как будут доставлены деньги.
«Вы отмываете деньги, — ответил Дэн. — Вы можете получить 100 000 долларов в обход банка, и все это пройдет по серийным счетам».
«Я понял», — сказал президент.
Далее следует удаленный фрагмент. Затем президент сказал, что Калмбах должен иметь некоторые деньги, которые может использовать при необходимости, но получил возражение от Дэна, что «Калмбах не имеет и цента».
После этого речь зашла о специальном фонде Белого дома размером 350 000 долларов наличными. Халдеман заметил, что «мы настолько честны, что нас можно поймать на всем». Президент далее заговорил о расходовании средств этого фонда, и Халдеман сказал: «Будьте осторожны...»
<...> Согласно показаниям, данным позднее в комитете Сената по Уотергейту, президент и Халдеман были осведомлены, что собрание в Овальном кабинете записывается. Дэн, однако, не был в курсе наличия записывающей системы.
Стенограмма встречи от 21 марта показывает, что президент не хотел, чтобы Дэн рассказал кабинету правду.
Во время заключительной части собрания президент выразил беспокойство о бывшем генеральном адвокате Джоне Н. Митчелле и предложил, что Митчелл должен быть похвален за сдерживание уотергейтского расследования.
Президент предложил сказать Митчеллу следующее: «Нет никаких сомнений в верной предвыборной стратегии. Вы выбрали ее совершенно правильно. Вы составили ее. И теперь, после выборов, у нас будет другой план. Потому что мы не можем четыре года проглатывать все это». Обсуждая предложенную встречу с Митчеллом по поводу прикрытия, президент сказал, что «Митчелл должен быть здесь, потому что он серьезно втянут в это и мы постараемся удержать его с нами».
Халдеман заметил после этого, что Уотергейтское дело может затронуть президента. «Разрушение сейчас уже движется к вам, и это процесс, который мы должны остановить любой ценой. Мы постараемся избежать этого как можно более низкой ценой и сделаем это во что бы то ни стало».
«Это то, что мы обязаны сделать», — поддержал Дэн.
Далее президент сказал: «Что ж, разрушение неизбежно доберется до нас, независимо ни от чего, и каждый скажет, что Уотергейт — еще не самая главная проблема. Этого пока нет. Но это будет. Это граница для [неразборчиво. — Прим. К. Бернстина и Б. Вудворда] выхода. Задержка — большая опасность для всего Белого дома. Мы, я имею в виду Белый дом, не можем сделать этого. Так?»
«Да, сэр», — ответил Дэн, и собрание, вероятно, на этом окончилось.
Неразборчивая часть диалога может иметь решающее значение. Если, например, президент сказал, что правда «вышла», это будет крайне благоприятно для его защиты. С другой стороны, если он сказал, что деньги или 120 000 долларов «вышли», это будет для него в высшей степени угрожающе.
В один из моментов разговора президент спросил Дэна: «За что вы бы сели в тюрьму?»
«За препятствие правосудию», — ответил Дэн.
Президент казался озадаченным: «За препятствие правосудию?»
Сказав, что обвинение по Уотергейту было куплено и что Хант шантажировал Белый дом, президент подчеркнул, что препятствие правосудию «должно быть убрано одним движением».
<...> Далее президент предложил, что сотрудникам администрации Белого дома Пауэллу Муру и Колсону не следует присутствовать на подобных встречах. Мистер Никсон не назвал причину не допускать Мура, но сказал, что Колсон «слишком много болтает» и «любит намекать на свои связи».
Также президент сказал, что он не беспокоится о неблагоприятной публичной огласке.
«Суть в том, — сказал президент, — что я не хочу какой-либо уголовной ответственности. Есть момент, что я беспокоюсь за членов администрации Белого дома, и я хотел бы верить в членов предвыборного комитета».