Супонька не вдаваясь в размышления, прикладом обездвижил обоих и растерянно обернулся.
— Да что тут такое?
В коридоре еще звенел крик черного офицера, но его уже заглушал топот сапог. Слева, там, где метрах в 20-ти впереди, коридор поворачивал, показалось несколько фигур в форме вермахта. Над моим ухом пророкотала автоматная очередь и выскочившие из-за поворота смельчаки нырнули назад.
— К лифту, быстро! Это все по-настоящему!
Никто не кричал «Стоп», «Мотор» или что там еще кричат в подобных моментах киношники, так что и впрямь Маленький прав — не кино тут снимают…
Пользоваться лифтом — это для дураков. Не хватало еще загнать группу в такую примитивную ловушку — но где-то рядом с ним наверняка проходила обычная лестница. Не ошибся.
Не сомневаясь, что товарищи последуют моему примеру, я бросился вверх. Позади дважды грохнуло — кто-то не пожалел гранаты. Задержавшись, я бросил взгляд вниз по лестнице. Припав на колено, Маленький бодро садил длинными очередями вдоль коридора.
Я остановился в пролете. Перекрывая грохот выстрелов, проорал, свесившись вниз:
— Маленький! Назад! Прикрываю!
Опустошив магазин, тот послушно бросился к нам. Я подождал, пока тот поднимется на пролет вверх, и швырнул под лестницу похожую на длинную толкушку-гранату. В дверном проеме мелькнула чья-то рука, протянувшаяся к ней и, не колеблясь, я пятипатронной очередью отбил охоту хвататься за чужие гранаты. А там и ахнуло!
От грохота заложило уши, внизу заорали, заклубившаяся пыль скрыла проем. Сорванная с петель дверь, накренившись, перегородила выход. Я швырнул туда еще одну толкушку и припустил вверх, догоняя товарищей. Догнав Маленького, спросил набегу.
— Ты когда понял, что это не кино?
Маленький молча показал ему руку. На предплечье куртка была порвана и рана сочилась кровью. Царапина, слава Богу, но её оказалось достаточно для вразумления.
Да уж… Другого объяснения и не нужно было. Муляжи не стреляют. И не взрываются.
Лестница кончилась дверью, выведшей нас в маленький зал. Снаружи висела тишина. Ни шума сирен, не грохота сапог, что казалось, честно говоря, удивительным. В щель Супонька осторожно попытался разглядеть, что там происходит.
— Командир! — возбужденно сказал он. — Там — летающая тарелка!
— Какая к чертям тарелка? — спросил я, но глазом к щели приложился. За дверью оказался небольшой вестибюль со стеклянной стеной, а вот за ней открывался вид на большую, со стадион, площадку, на которой и расположился аппарат действительно похожий на летающую тарелку. Во всяком случае, на такую, какую любили вставлять в свои фильмы режиссеры — соединенные между собой блестящие диски с полусферами внизу и вверху. По бортам виднелись ряды отверстий. Если б они светились, то тарелка напоминала бы огромный пассажирский теплоход, вроде «Титаника» или «Лузитании», но «иллюминаторы» оставались темны, и оттого тарелка казалась необитаемым объектом. У меня мелькнула мысль — «Неужели все-таки кино?» Ну никак не могло такого быть в реальном мире.
Глаза невольно сами собой искали признаки съемочной площадки — софиты, камеры, толпы статистов… Искали, но не находили. Я вспомнил кровь на рукаве Маленького и покачал головой. Нет. Не кино… Значит и тарелка настоящая. Или что это еще…
— Куда же нас все-таки занесло? — спросил я вслух, не надеясь на ответ, а просто чтоб выбросить из себя озадаченность.
— В 44-й год… — ответил Супонька. — На фашистскую базу подводных летающих тарелок.
Ему никто не стал возражать, так как все о чем говорилось, стояло перед глазами у всех. Внутреннего противоречия ответ не вызвал, но очевидно если это и являлось правдой, то наверняка не всей.
— А тарелка откуда?
— А кто знает, что тут было в 44 году? Может быть, тарелкам тут самое место.
Супонька осторожно просунул ствол автомата в щель, расширяя её.
— Американцам в Розуэлле в 47-м повезло, а нацистам — в 44-м тут… Ну, вот так вот жизнь повернулась. Только ведь в любом случае валить отсюда надо. Нашего-то Президента тут точно нет.
— А что, на инопланетян так и не посмотрим? — с неприкрытым любопытством спросил Корявый. В том, что это самая настоящая тарелка он поверил первым.
— А что на них смотреть? — хладнокровно отозвался я. — Уродцы какие-нибудь… Зеленые… И вообще Супонька прав. Президент Кашенго, если он еще жив, где-то в другом месте нашей пули дожидается…
Аккуратно и тихо, пока суматоха снизу не докатилась до поверхности, мы боком-боком выбрались из зала. Поднырнув под колючую проволоку, выползли к сараю, который Маленький безошибочно назвал гаражом.