Первый бык с красными от ярости глазами перескочил преграду, и я встретил его в полете ударом бампера. Быка развернуло голова, увенчанная острыми рогами, пронеслась в полуметре от груди. Азарт охватил меня! Я ощутил безнаказанность. Нет! Это не ниндзя! Это всего лишь рогатое и хвостатое недоразумение.
Я бил, бил, бил поочередно пуская в ход то бампер, то стальную трубу перил. Вокруг бушевал яростный рев, плескалась кровь и дергались подверженные туши. Упоение боем — вот что я сейчас ощущал.
Но я расслабился. От очередного зверя я вернулся, отвесив вдогонку хороший пинок, но промахнулся. Победа над десятком дверей сыграла надо мной злую шутку. Упиваясь собственным могуществом, я забыл про инерцию. А вот она обо мне — нет. Меня повело в сторону и нижний опорный манипулятор, скрежетнув, как только что скрежетали по асфальту копыта моих противников, уронили меня прямо под копыта падающего сверху быка. Приземляясь на спину, я только и успел, что загородиться рукой… Туша навалилась, взбрыкнула ногами, взревела и, перекатившись через меня, на своих ногах припустила вперёд.
— Ну и, что? Ты этого хотел?
На мониторе взлетали и падали тела, кровь фонтанами, выплескивалась на землю, из колонок длился рев, который заглушался мощными ударами, словно гирей с размаху били по промороженной туше.
— Ну примерно, — согласился Первый.
— А по-моему неинтересно, — отозвался Второй. — Ни выдумки, ни азарта. Скотобойня какая-то.
Первый, помолчав, пожал плечами.
— Предлагаю отправить моего все-таки по назначению. К профессорам.
— А давай, как будто он уже там побывал и возвратился к своим?
— Не вижу препятствий. Согласен.
«Фестиваль Воздушных Шаров», который здешняя коррумпированная власть планировала начать часов в десять, являлся давней традиций. Посвящался он первым завоевателям воздушного океана, чуть ли не самому Сантос-Дюмону. Его проводили уже лет двадцать, и не имелось никаких причин опасаться, что в этот раз его отменят.
Я с товарищами несколько опоздал с подачей заявки на соревнования, но вовремя сунутые триста долларов одному из устроителей решили все организационные вопросы. Если все пойдет, как мы запланировали, то эти триста баксов войдут в историю страны как самая низкая цена за жизнь действующего Президента.
За эти деньги мы получили возможность в ожидании своего шара (то, что его никогда сюда не привезут, устроители фестиваля даже не догадывались) шататься по аэродрому и таскать в полагающийся участникам по условиям соревнования технический сарайчик все, что душе угодно. А душе было угодно таскать туда подарки от знакомых профессоров.
…Когда мы вышли к людям, я попытался восстановить связи с подпольем, но не преуспел. Те, кому я мог довериться, на связь не выходили и две «железных» явки, на которые я сильно рассчитывал, оказались провалены. Информацию о том, что происходит в подполье, я мог получить только из официальных источников, а те только и вещали о «небывалом успехе сил правопорядка в борьбе с внутренними врагами».
Через несколько дней бессмысленного ожидания мне стало ясно, что мы сейчас также одиноки, как и несколько дней назад, в горах — ни помощи, ни информации ждать было неоткуда, и тогда я приял решение действовать самостоятельно…
Я отправил несколько телеграмм и, после получения единственного ответа, никому ничего не сказав, на три дня исчез. Назад я вернулся на уже знакомом всем грузовичке. Увидев меня въезжающим во двор снятого группой домика, Маленький расплылся в понимающей улыбке и сказал:
— Похоже, что Министерство Нападения так и не выделило нашим друзьям денег на продолжение работ… Ограничилось обещаниями.
Теперь, при таком вот обороте, жизнь снова обрела смысл. От профессоров я привез восемь особенных тыкв и еще кое-что из их взрывчатой мелочи…
Для проведения акции мы выбрали день начала соревнований.
Шар я присмотрел еще вчера.
Вечером, сидя в баре, выделенном для участников соревнований, я слушал, как те, задирая друг друга, хвалятся достоинствами своих аппаратов. У кого-то он был самый красивый, у кого-то самый новый, у кого-то самый большой. Последнего я запомнил и не постеснялся подойти и засвидетельствовать свое почтение. Ну, выпили, конечно, поговорили за авиацию и воздухоплавание. К концу вечера я уже знал все, что нужно, включая место бедолаги на старте…