— Догоняй, погорельцы, торопитесь! Без вас все дела закончим!
Молодые парни с автоматами смеялись во все горло, проезжая мимо оборванных и небритых людей у обочины.
Машины текли мимо меня словно лица в давнем сне, и я осознал, что все закончилось. На мгновение машины потеряли четкие очертания. Я моргнул, досадуя, но ничего не мог с собой поделать — глаза слезились. Восстание! Нам удалось! Мы таки добрались до Президента!
Я вытер слезы тыльной стороной ладони и ощутил влагу.
— Это пыль, товарищ майор… — сказал Супонька по-русски. — Всего только пыль…
— Получается, зацепили они твоего…
— Получается, что так… В следующий раз…
— Да погоди ты со следующим разом. Ты что, не понял, что там Революция началась?
Второй поднялся. Первый сразу заметил, что не просто так поднялся товарищ, а торжественно. В мгновение какое-то общее чувство захватило их, одно желание, один порыв. Не сговариваясь, а прочитав друг у друга в глазах все, что нужно они запели:
«Вставай, проклятьем заклейменный…»
Голоса звучали хрипловато и не очень уверенно, но и тот и другой знали, что это голоса их душ.
Я вспомнил пять последних недель.
Вспомнил товарищей, живых и мертвых, вспомнил удачи и неудачи…
Нет! Не одни мы шли этим путем. Не одни! Кто-то еще шел рядом, помогал, подталкивал, советовал, оберегал… И не важно кто. Важно другое. Те, кто все это время незримо стоял рядом, думал также как мы и стремился к тому же. Цель у нас была общая. Одна на всех! Где-то тут стояли наши браться! Невидимые и неощутимые… Неведомые, нечувствительно обозначенные, но братья. Единомышленники… Товарищи…
— Спасибо товарищи! — негромко, одними губами произнес я.
Я прислушался и где-то на самом краю звука, за шепотом ветра и шелестом листьев уловил знакомый мотив. Два голоса пели «Интернационал»…