— Полезет… Не забыл Кецаль-Мапуцлю? Сейчас как вылезет, как начнет шашкой махать… С мы голые и босые…
Однако из портала вылезло не многорукое чудовище, а вполне человекоподобные мужчины. С одеждой вот только у них было как-то… Странно. Первый оказался вроде как голый, второй — кутался в блестящую фольгу, словно картофелина, приготовленная для запекания, у третьего на плечах оказалось накинуто что-то вроде длинного плаща из желтоватых кружев, и только четвертый оказался одет более-менее нормально. Во фрак и шорты.
— Ну, наконец-то, — сказал бородатый голыш. — Мы вас ждем, ждем…
— А вас носит черти где… — добавил кружевной, для чего-то заглянув при этом в бумажку.
Объяснение тому, что сейчас тут творилось, могло быть только одно и оно напрашивалось само собой. Покосившись в сторону товарища, я спросил нейтральным тоном.
— Слушай, одноногий… Что там, у тебя в ноге-то налито? Точно чистый спирт? Может с примесями?
— До сих пор обходилось, — ответил Супонька. — А что, тебе тоже всякая дрянь мерещится?
— Хватит дурака валять, — произнес «картофель для запекания». — Там Мировая Линия колеблется, а вы тут разлеглись, понимаешь…
— Ну-ка про Мировую линию поподробнее, пожалуйста, — попросил Супонька, поглядывая на портал — не вылезет ли оттуда еще кто-нибудь.
— Зря смеётесь, — один из незваных гостей, тот, что кутался в золотистую фольгу, правильно уловил насмешку в голосе товарища. Он посмотрел на прибор на предплечье и даже издали показал нам какой-то циферблат.
— Колеблется, колеблется… Есть мнение, что…
— У кого это есть мнение? — склочным голосом поинтересовался обладатель фрака и шорт. — Уж не у вас ли?
— На вашем бы месте я вообще молчал бы. Вас, как мы выяснили, нет. И быть не может…
В разговор словно бы нехотя вмешался гость в кружевах:
— Может быть, вы все замолчите, и мы послушаем долгожданных героев?
Странная четверка, вняв призыву разума, наконец, замолчала, расселась так, чтоб не смотреть друг на друга. Они вели себя так, словно уже успели друг другу смертельно надоесть. На мой взгляд, эти ряженные не представляли опасности, и я мог позволить себе быть вежливым.
— Вы кто? — поинтересовался я. — И чего вам нужно?
— Мы ученые. Отслеживаем исторический момент… — ответил голо-бородатый и поскольку остальные промолчали, я понял, что они заняты тем же…
— Вы ведь из группы Енм Приора? — задал вопрос «фрак и шорты». — Или из резервной?
Супонька поднял брови и вопросительно посмотрел на меня. Про резервную группу я догадывался, но точно ничего не знал. Потому, поколебавшись, ответил:
— Ну… Некоторым образом. А вы-то кто?
— А мы некоторым образом ваши потомки…
Это вот «некоторым образом» показалось мне наполненным полноценным ехидством. Надо же — характер показывают…
— Это вы-то потомок? — вскипел «кружевной». — Да вас, как мы уже выяснили, нет и никогда не было…
Этот бардак следовало быстренько прекратить. Я хлопнул в ладоши, требуя внимания.
— Кто вы и что вам от нас нужно… Быстро. Двумя словами.
То, что от них помощи можно не ждать, я уже сообразил.
— Двумя словами не получится. — покачал головой «фрак и шорты». -Мы действительно ваши потомки. Не конкретно ваши, конечно, а…
— Вы пришли нам помочь?
— Нет.
— Ну, тогда мы пойдем. Дела у нас…
— Вы не можете просто так уйти!
Это прозвучало в разнобой, но каждый из гостей выкрикнул одну и ту же фразу. А золотистый так замахал руками, что я невольно носом потянул заинтересованно — почудился мне запах печеной картошки.
— Вы не можете просто уйти! Вся прогрессивная общественность смотрит за вами.
Вот это становилось интересным.
— Что за общественность?
— Общественность 24 века Основной Реальности!
— Простите, каким боком… — несколько растерялся я.
— Ваши действия в самое ближайшее время окажут очень серьезное влияние на дальнейшее течение Мировой Истории…
Медленно, словно с дураком говорил, объяснил «кружевной» гость.
Мы переглянулись. Нет. Я их дураками не считал, но что бы они не предполагали, мы видели свою цель на ближайшее время совершенно конкретно.
— Наши действия, к вашему сведению, в самое ближайшее время будут направлены исключительно на то, чтоб пристрелить Президента. Не более того… Ничем иным мы заниматься не намеренны.
Мои слова их даже обрадовали. Почти всех. Только голыш насупился.
— Именно!
«Кружевной» искренне зааплодировал.