— Вертолеты там летали… — добавил из-за спины товарища Корявый.
Маленький кивнул.
— Ну да. Вертолеты впереди услышали и свернули. Хотели отсидеться, но пришлось спешно уходить вглубь. У них там собаки…
— Обнаружили вас?
Террористы переглянулись. Молчание несколько затянулось. Наконец Корявый выдавил из себя.
— Нет. Некому стало обнаруживать. Некому…
Казалось, он стыдится своих слов.
— Что, не стали вас преследовать?
Он помялся.
— Ну… Можно сказать и так.
— Да что ты крутишь? — рассердился я. Видно было, что не все говорит товарищ. И даже не меньшую половину того, о чем следовало бы сказать. — Что случилось?
Они снова переглянулись, словно искали друг у друга поддержки.
— Вход в пещеру исчез…
— Завалило? — переспросил Супонька настороженно. Выглядели ребята чистыми. Рядом с завалом такими чистыми не останешься.
Маленький отрицательно покачал головой.
— Нет. Исчез… Прямо на глазах. Вот он есть — я мигнул, и его не стало…Стена… Камень…
В голосе его слышалась тоска человека, вынужденного говорить то, во что он и сам не верил.
— Чудеса… Как в кино, — сказал Супонька, а я ничего не сказал. И не спросил, рассматривая Корявого.
Тот словно китайский болванчик кивал, подтверждая, что все так и случилось.
— Тут что-то вообще странное творится… Не только со стенами.
Маленький протянул календарь.
— Мы его там вон нашли…
Я повертел бумагу в руках. Календарь как календарь. Отрывной. На каждом листочке свой день. Все месяцы на месте, числа вроде тоже. Он перевел взгляд на Маленького, ожидая объяснений.
— На дату глянь…
Календарь оказался на 1944 год. Несколько секунд я держал его в руке, но так ничего и, не сказав, передал товарищу.
Взяв из командирских рук бумагу, Супонька потер её и даже понюхал.
— И что? — спросил Маленький, не скрывая скептического интереса.
— Не лежалая бумага, — сказал Супонька задумчиво. — Та пахнет иначе…
Безо всякой уверенности в голосе предположил:
— Новодел что ли? Сувенир для туристов?
— Кто его знает…
После тех странностей, что происходили с нами не так уж и давно, страшно было подумать, что это на самом деле может означать.
«Не дай Бог!» — мысленно перекрестился я, — «Неужели и правда 44-й? Эти, из будущего к нам, а мы, получается… Что ж такое на свете твориться-то?»
А вслух, для всех сказал:
— Ладно… Все непонятки на потом оставим… Задача остается прежняя. Сейчас нам отсюда как-то выбраться надо.
За этими словами таилось лукавство. Я точно знал, что выход найдется. И выход и много чего еще…
Перед глазами всплыла картинка, как Монстр ладонью разбивает камень и за обломками кирпичей обнаруживаются ящики с оружием.
На всякий случай я провел рукой по стене и слегка толкнул её…
Я не удивился.
Камни осыпались, словно не рукой я ударил, а молотом, и не по камню, а по источенной сотнями лет древней кирпичной кладке. Облако пыли вспухло и почти мгновенно рассеялось. Супонька покачал головой. Это произошло хоть и неожиданно, но… Скажем так. Если б получилось как-то иначе, я удивился бы…
Когда пыль осела стали видны ящики… Разумеется оружие. Только вот…
Я провел рукой по стволу шмайсера. Не зря, видно, ходили слухи о том, что кто-то из тогдашних генералов водил шашни с нацистами. Вставив магазин, щелкнул затвором. Слегка обалдевшие товарищи стояли рядом.
— Вооружайтесь. Получить что-то лучшее в ближайшее время вряд ли получится…
Оружие в руках снова делало нас действующими лицами Истории. Теперь мы могли не только отвечать, но и спрашивать… Теперь бы еще сухпайков. Я потянул носом… В воздухе мелькнул запах колбасы…
Первый и Второй стояли перед экраном. Первый держал в руках бутерброд, Второй — вилку с насаженной сосиской. Пережевывая, Первый спросил.
— Это что тут вообще происходит?
На экране и впрямь суетились герои их экшена, расковыривали какие-то ящики… Звука не было, да и зачем там звук? Милитаризм так и пер с каждого квадратного сантиметра экрана.
— Я думаю, пока нас нет, комп сам с собой играет… — прожевав откушенное предположил Второй. — У нас на кухне свои дела, а тут — свои. Жизнь-то там, за экраном, своим ходом идет…
— Да я о другом. Ты же говорил, что нет у тебя больше складов с оружием?
— Нет.
— Это что тогда?
Он потыкал пальцем в экран.
— Это?
Куча оружия говорила сама за себя, но как-то выворачиваться нужно было.
— Ты же видишь, что это за оружие. Остатки со Второй Мировой. Их тут оставил не я, а фашистское подполье, когда готовили путч в 43 году. Точно знаю. Мамой клянусь…