2. ЗЕРКАЛО-ПОСРЕДНИК
Чтобы восстановить раздробленное изображение «Я», проявляющееся в кривом и жестком зеркале как нечто совершенно иное, необходимо «посредничество» взгляда и желания, которое осуществляется в момент их пересечения в определенной «точке». Дружба и любовь, представляющие собой в каком-то смысле проекцию себя на другого и другого на себя, превращаются в некие боковые зеркала, в которых каждый может мельком увидеть изображение самого себя, причем вполне «терпимого», «сносного», изображение себя вроде бы знакомое, но в то же время и отличное от обычного изображения. Не было бы мудрых сентенций вроде рассуждений Сократа или призывов «познай самого себя» без диалога между философом и красивыми молодыми афинянами, утверждал Ницше. Любовь есть не что иное, как встреча с самим собой путем познания несхожести инакости, она есть результат удачной интеграции, т. е. вхождения друг в друга, встраивания, т. е. слияния различных нарциссических побуждений и неосознанных стремлений.
Во взгляде своего «второго Я», то бишь близкого друга, двойника, влюбленный видит отражение своих взглядов, склонностей, желаний, раздирающих его самого противоречий; он ощущает и воспринимает себя как единого и единственного индивидуума, «отразившегося в зеркале», говорит Платон. «Заметил ли ты, что лицо того, кто смотрит другому в глаза, отражается в них как в зеркале? <…> Итак, когда один глаз смотрит в другой глаз, он в нем узнает себя»17. В эпоху Античности глаз как раз и служил для того, чтобы называть любимого человека, и звучало подобное обращение как «око мое», «моя зеница», «мой глазок». Глаз-зеркало… Это явление обладало двойной, т. е. двусторонней взаимной прозрачностью, в нем одновременно происходили процессы слияния и разделения тождественности и различия.
Развивая тему глаза-зеркала, унаследованную от философских рассуждений Платона, любовная поэзия, и в особенности поэзия эпохи Возрождения, перебрала и «просклоняла» на все лады все возможные образы, так или иначе связанные с такими явлениями, как взаимное притяжение и взаимное влияние, обмен взглядами, отображение и отражение одного человека в другом, обаяние и очарование, ослепление и умопомешательство. Именно вглядываясь в глаза Евы и увидев там свое отражение, Адам учился познавать себя; при скрещении их взглядов рождалась рефлексия, т. е. размышления при самонаблюдении и самоанализе, а также сосредоточенность на самом себе, за которым воспоследовало созидание самого себя; о таком скрещении взглядов повествует в возвышенном стиле Морис Сев в поэме «Микрокосмос»18; говорится там и о том, что подобный обмен взглядами дарует плодородие: «И увидел я себя в двух зрачках, окруженных небесной голубизной, и было это словно предзнаменование того, что вскоре увижу я свое повторение в двух созданиях, рожденных ею».
Все действия, производимые зеркалом, свойственны этому зеркалу любви, о котором говорит Сев.
Встретившись взглядом с Евой и утонув в ее глазах, Адам как бы «утратил себя», забылся, растворился в этом взгляде, затем он увидел, что как бы раздвоился и размножился в своих творениях, т. е. в детях. Примерно такой же образ мы можем обнаружить и в одном из произведений Клода де Теллемона «Долг видеть», чьим девизом были такие слова: «Зрачок твоего глаза очаровывает и притягивает меня до такой степени, что я погружаюсь в него и вижу в нем себя как в жизни»19. Однако следует заметить, что в данных строчках, пожалуй, главенствует идея колдовских чар, присущих человеческому глазу, потому что влюбленный позволяет увлечь себя, поддается очарованию до такой степени, что погружается в глубины зрачка любимой дамы.