«Дисквалифицированное», т. е. лишенное в каком-то смысле ценности в качестве познавательного средства, признанное порочным, отражение тем не менее не перестало обозначать некое рефлективное действие, позволяющее вести процесс самопознания и утверждать ценность обдумываемой мысли. Отражение, выстраивая различные данные в перспективе, под определенным углом зрения, участвует тем самым в процессе познания. Гумпп, как и многие художники XVII в., использует изображение зеркала и картины в картине, чтобы обозначить для зрителя свою деятельность и роль субъекта, пребывающего в процессе изображения самого себя, а также для того, чтобы запечатлеть свое тщеславие. Он изображает себя перед зеркалом и выступает в качестве свидетеля относительно самого себя. Разумеется, стекло, обладающее способностью отражать предметы, лишает таинственности иллюзию и искусственность, разоблачая их, но сила действия, эффективность, если можно так выразиться, этой «визуальной риторики» столь велика, что уже одним этим принуждает принять ее законность и правильность. Художник и моралист, прибегнувшие к самонаблюдению и самоанализу, созерцающие себя в тот момент, когда они смотрят на себя и видят себя, ясно показывают, что все в этом мире субъективно и относительно, что все в нем построено на вопросах, догадках и субъективном восприятии.
Процесс создания живописного изображения, в ходе коего человек оказывается в некоем пограничном состоянии, словно на краю бездонной пропасти, тесно связан с производством зеркал и с эффектом отражения. Зеркала, линзы, увеличительные стекла, камера-обскура представляют собой новые орудия (инструменты) познания и постижения реальности, инструменты, благодаря которым взгляд может открыть для себя две стороны одного предмета, лицевую и обратную, может поместить рядом несколько «полей зрения», накладывать их одно на другое, чтобы их сравнить. В связи с этим следует отметить тот факт, что многие художники были сыновьями стеклодувов, некоторые сами изготовляли зеркала и торговали ими25. Из описи имущества, составленной после смерти Веласкеса, явствует, что у него было более десятка зеркал.
Среди немалого количества произведений, в которых так или иначе затрагивается тема зеркала, знаменитое полотно «Менины»26 (Мадрид, музей Прадо) занимает особое место, потому что запечатленные на нем «тонкости и ухищрения» оптического эффекта показаны превосходно, потому что реальность и обманчивость отражения сталкиваются на этом полотне столь явно, что пространство как бы увеличивается и проявляется двойственность характера изображаемой реальности. Скрытая «архитектура» (или «архитектоника») произведения, прославляющего прежде всего могучую силу живописи, позволяет зрителю стать как бы соучастником некоего исторического события, проникнуть в лоно исторической ситуации, что он может осуществить только «окольным» путем, путем созерцания изображения, где большую роль играет отражение, т. е. «косвенное, непрямое» изображение. Сложная «сеть» взглядов, которыми обмениваются герои этой сцены, вовлекает и зрителя в число ее участников, втягивает его, как и художника, в свое лоно и приглашает вступить в круг зеркальных отражений. Внешнее и внутреннее, видимость и суть, игра зеркал, «возвращающая» на полотно все то, что, казалось, могло бы ускользнуть от взгляда, общее впечатление от созерцания всего «ансамбля» и отдельная точка зрения — все это части одного единого пространства, но границы всех этих явлений смещены и накладываются друг на друга, смешиваются, и в результате это полотно способствует разоблачению иллюзорности, обманчивости объективного взгляда, ибо истинность есть удел только божественного взгляда; картина также способствует осознанию истины, суть коей заключается в том, что всякое знание далеко не безупречно. Всякая реальность «удостоверяется» ее отражением, но этим же отражением эта реальность и подвергается изменениям, подобно тому, как личности всех персонажей изобличаются, удостоверяются и изменяются путем преломления их изображений, «проходящих» через взгляды других персонажей.