Если сложно подсчитать количество населения государства, то его этнический состав более или менее ясен. Мы знаем, что в передвигавшихся на запад под руководством Елюй Даши отрядах были и тюркские, и монгольские, и тунгусские элементы. На новых землях проживали таджики, карлуки, группа тюрок во главе с Караханидами, уйгуры, китайцы (т.е. хань эр и их потомки, не пожелавшие стать подданными «диких» чжурчжэней), «много умелых и ученых людей» из числа евреев, смуглые индийские мусульмане[500].
В сочинениях мусульманских авторов XII-XIII вв., в китайских источниках, записках путешественников, пересекавших бескрайние просторы Центральной Азии, нет каких-либо обобщенных сведений о хозяйстве и экономической жизни киданей. Почти все эти источники характеризуют их как исключительно кочевой народ, передвигающийся в поисках корма для скота. Подобное представление укоренилось и в исторической науке. По аналогии с киданями периода империи Ляо считается, что «основное ядро» кара-киданей составляли «скотоводческо-охотничьи племена монгольской группы». Однако, если внимательно присмотреться к отдельным сообщениям, содержащимся в тех же источниках, общая картина экономической жизни западных киданей предстанет более сложной.
В социально-экономическом отношении государство было неоднородным. Территория Восточного Туркестана относится к так называемым маргинальным районам, где возможны два процесса, неразрывно связанные с историей кочевых обществ, — седентаризация и номадизация. В источниках говорится и о широком распространении земледелия, шелководства, виноградарства, различных ремесел, поэтому есть все основания говорить о важной роли скотоводства в государстве Западное Ляо, но она не была ведущей. Кара-кидани разводили огромные стада лошадей, овец, быков, верблюдов и, по свидетельству мусульманских источников, очень заботились, чтобы «скот рос упитанным». Подвластные территории платили кара-киданьским гурханам дань не только деньгами и товарами, но и скотом.
Продолжали кидани заниматься и охотой. Процесс вытеснения охоты кочевым скотоводством, продолжавшийся и в западной империи, не завершился полной ликвидацией этой отрасли хозяйства.
Большого развития достигли кидани в земледелии. В состав империи западных киданей входили территории с давней земледельческой традицией. Часть киданьских родов, пришедших на территорию Средней Азии, тоже начала переходить к оседлому образу жизни. В китайских и мусульманских источниках содержатся многочисленные сведения о выращиваемых киданями культурах (просо, ячмень, пшеница, дыня, лук, конопля, хлопок, арбуз, рис, плодовые деревья, тутовые), об ирригационных сооружениях, о развитии шелководства и виноградарства. Правители государства видели выгоды земледелия и стремились взять его под контроль. Землю уже могли свободно продавать и покупать состоятельные люди. Большую роль в государстве играло церковное землевладение.
Дальнейшее развитие в государстве западных киданей получили различные ремесла. В источниках говорится об изготовлении стеклянных изделий, об оружейном деле, о строительстве укреплений и городов, о разработке месторождений каменной соли и серебра. В Западном Ляо чеканилась собственная монета по ляоскому образцу, существовала обширная торговля (как внутренняя, так и внешняя). Через всю страну проходили караванные пути, связывавшие между собой все крупные города империи. Особенно известными были пути из Самарканда в Балх, из Балха через Бадахшан, Яркенд в Кашгар, из Герата в Самарканд, из Самарканда через Исфиджаб, Тараз в Баласагун и оттуда далее на восток — в Уйгурию, Китай, из Хотана в Китай. Торговали самыми разнообразными товарами — оружием, рабами, парфюмерией, шелком, посудой, драгоценными камнями, украшениями, лошадьми, верблюдами, быками, овцами, шерстью, кожами и т.д. Почти повсеместно торговля шла за деньги. Купец, располагавший товарами на сумму в несколько десятков тысяч динаров, не считался очень богатым.
История киданей (восточных и западных) представляет интерес еще и потому, что они предприняли попытку установить господство кочевого народа над оседлым населением. Для этого восточные кидани создали довольно совершенную по тем временам государственную машину. Их методы управления тщательно изучались чжурчжэнями, монголами и маньчжурами. Письменные источники позволяют получить некоторые сведения о том, в какой степени кара-кидани заимствовали принципы государственного устройства киданьской империи.
На вершине иерархической лестницы Западного Ляо находился глава правящего рода — Елюй. Первый правитель государства носил одновременно два титула — «император» и «гурхан». Первый отражал его притязания на киданьский престол, а второй указывал, что средством для достижения цели Елюй Даши избрал конфедерацию монгольских племен. Среди чиновников, окружавших гурхана, значатся и должности, которые существовали в Ляо (воспитатели сыновей правителя, чиновники, ответственные за придворный этикет, за проведение церемоний, управлявшие шатрами, канцелярскими принадлежностями, лампами и свечами). Как и в период Ляо, у западных киданей существовали титулы «Великого князя шести подразделений», «ту-лу», «ю-шуми фу ши», «первого министра», «фу-ма».
Вся империя была разделена на две неравные части: внутренние районы с центром в Баласагуне, которые управлялись непосредственно центральным правительством империи, и зависимые территории. Существовало три степени зависимости этих территорий от центральной власти — посылка наместника, посылка сборщиков дани и разрешение местному правителю или феодалу самому привозить дань в столицу. Как правило, вассальные территории были независимы во внутренних делах.
Одна из самых запутанных проблем в истории западнокиданьского государства — локализация столицы. Сведения китайских и мусульманских источников на этот счет противоречивы. Однако то обстоятельство, что в китайских источниках («Ляо ши», «Цзинь ши», «Юань ши», «Юань чао би ши») судьба столицы неразрывно связана с судьбой другого крупного политического центра-столицы Караханидов — Баласагуна, позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, столица западных киданей находилась в Чуйской долине. Во-вторых, столицей, как это явствует из анализа ее названия, на первых порах являлся один из традиционных киданьских сезонных лагерей. Мусульманские же источники единодушно считают столицей государства западных киданей город Баласагун, местоположение которого неизвестно. Разрешить это противоречие между китайскими и мусульманскими источниками позволяют следующие выводы. Во-первых, на основе анализа сообщаемых различными средневековыми авторами, сведений о Баласагуне, подкрепленного обзором археологической литературы, выяснилось, что Баласагун находился в Чуйской долине, на месте городища Бурана (возле современного г. Токмак). Во-вторых, одно из названий Баласагуна (Куз-Орду) перешло впоследствии на лагерь киданей, располагавшийся возле него. Поэтому и появляется в китайских исторических и географических сочинениях его транскрипция Гу-цзэ-во-эр-до. Это ввело в заблуждение многих исследователей.
500
Wittfogel К. A., Feng Chia-sheng. History of Chinese Society: Liao. — Philadelphia, 1949. — P. 660.