Мы выходим из дома с Захаром молча. На душе мерзко, внутри меня что-то болит. Но оставить Оливера в живых, подписать себе смертный приговор. Или он меня убьёт, или кто-то другой, решив что я слаб. Да и не прощу его из-за Монишы.
Раздавшийся выстрел проводит черту…
Алиса.
Мне страшно. Я вижу в глазах Луки невероятно чёрную бездну, сжирающую его изнутри и превращающего в настоящего Дьявола, не знающего доброты и жалости.
Он вернулся с виду спокойный, но я видела огонь в его глазах, широко раздутые ноздри и напряженные желваки на лице. Лука смотрел на меня как безумный.
— Лука, что с Оливером?
— Зачем ты спрашиваешь про него? — секунды и он рядом со мной, зажимает все тело своими загребущими руками, выжимает остатки воздуха, обостряет все мои чувства. Я на эмоциональном пределе: с одной стороны начинаю млеть от его грубых прикосновений, а с другой мне страшно до спазмов в животе. Он уходит от ответа. Ничего не говорит.
— Мне больно. — шепчу, не выдерживая его натиска.
Лука склоняется ко мне, по-хозяйски, не спрашивая разрешения, расправляется с моим платьем, превращая его в клочья. Я даже не успеваю возмутиться, ответить взаимностью. Его руки изучает моё тело, нагло проходятся по внутренней стороне бедра, касаясь горячего клитора, переходя к попе и поднимаясь по спине, оставляя за собой дорожку из мурашек.
Возникающий контраст между его горячими руками и холодным воздухом в доме, заставляет меня дрожать, сконцентрировать все мои мысли вокруг его шершавой кожи ладоней.
Даже слышу утробное рычание, исходящее из его груди. Дьявол мнёт меня, оставляя следы на коже, которые чуть позже станут синими.
— Лука… — пытаюсь приостановить его пыл, попросить быть мягче, он впивается в мой рот, терзая язык с такой силой и вожделением, что мои ноги подкашиваются, отправляя меня окончательно в его власть.
Дьявол острожно бросает меня на диван, на котором не удобно и тесно, но меня это уже не заботит, между ног слишком влажно.
— Как же я изголодался по тебе. — он обхватывает пальцами мою лодыжку, заключая ее в кольцо. Он целует мою ногу, даже нет… не целует, вгрызается, как зверь в кость, до истомы. Я выгибаюсь, издавая стон то ли от боли, то ли от наслаждения. — Хочется сожрать тебя, часть за частью… Сначала твою грудь…
В качестве подтверждения он переключает своё внимание к груди, покрывает ее своими смуглыми руками, припадает губами к соску, как младенец, чтобы испить молоко матери. Соски наливаются и набухают под его ласками.
— Потом твои губы, такие пухлые и пошлые, со вкусом земляники. Я хочу видеть, как они будут двигаться, когда ты будешь кричать моё имя. А еще я хочу видеть, как ты ими обхватишь мой член. — он целует меня, сначала нежно и целомудренно, но потом его поцелуй становится требовательнее. Дьявол полностью подминает меня под себя, забрасывая одну мою ногу на спинку кровати.
Я давно не занималась растяжкой и мышцы нехотя с неприятным ощущением поддаются. Мне становится дискомфортно, но я молчу, не хочу чтобы он останавливался.
— Боюсь порвать тебя. — шепчет он, растягивая и стаскивая с себя штаны. — Ты у меня очень узенькая и горячая, Мониша.
Нахожу рукой его член уже горячий и готовый, огромный. Я не могу обхватить его полностью, сомкнуть свои пальцы вокруг него. Просто провожу пальцем по набухшим, пульсирующим венам, обхватываю головку ладошкой, неумело ласкаю ее. Подаюсь вперёд, покручивая бёдрами, трусь о его плоть. Мне хочется почувствовать его в себе.
Мысли становятся спутанными, страх отступает на секунды, но когда Дьявол резко погружает в меня два пальца, я вскрикиваю. Он двигается быстро, растягивая меня и подготавливая к себе, напоминая о его плохом настроении. Его грубые движения вызывают волны наслаждения, он сильнее раздвигает мои ноги.
— Ты скучала по мне? — он говорит в самое ухо. Я только сейчас замечаю, что взмокла от возбуждения, мои влажные и спутанные волосы прилипают к бороде, привязывая к нему. Язык прилип к небу, все мои мысли, ощущения между моих ног, сконцентрированы на пальцах Дьявола. Они замирают, покидают меня… И я тут же чувствую разочарование. — Я не слышу ответа …
— Да… Да… — Лука отстраняется, нависает надо мной, изучая моё раскрасневшееся лицо. Видимо он вновь планирует заняться моим воспитанием. Но я думаю лишь об образовавшейся пустоте между ног.
— Я очень проголодался, Мониша… — Он вошёл до упора с одного толчка. Я почувствовала как сначала немеют кончики пальцев на руках, а потом это онемение превращается в покалывание, которое становится все сильнее и спускается к пальцам ног, сопровождаясь взрывом внизу живота. Каждое движение Луки убивает меня, я выгибаюсь, впиваюсь непослушными руками в его спину, прижимаюсь щекой к его груди, прошу защиты. Тело не слушается меня, бьется в конвульсиях, которые никак не заканчиваются.