— как твоя программа поможет моей семье?
— я буду отслеживать всех твоих врагов и террористов, скрою твою семью от всех сети, сотру их лица из памяти интернета, разработаю лучшую защиту твоего дома. У тебя сейчас нет людей способных на это. — в глубине его глаз затаилась боль, которая хорошо знакома. — Взамен ты отдашь мне сына, моего единственного ребёнка.
— Эйн, ты можешь в любой момент развернуть своё Око против моей семьи, я уже проходил через это. Зачем мне это нужно? Рисковать так?
— Ты знаешь, что у меня есть сын, это все меняет, он такая же моя слабость, как и твои дети, Лука, и твоя жена. Я знаю, что твоя женщина ждёт ребенка. Это чудесно. Так давай, ради них, вычеркнем все старое и попробуем глотнуть свежего воздуха в новой жизни? Попробуем хотя бы пожить нормальной жизнью?
— Мне нужны гарантии.
— продажи моей души Дьяволу не достаточно?
Я показываю своему парню жестом, чтобы он привёл мальчика, который все это время играл в машине. Эйн сглатывает, начиная нервничать.
Огромный амбал с коротким ёжиком и шеей чуть уже плеч за ручку держит худенького мальчика с кучерявой шевелюрой, который держит плюшевого динозавра. Мы купили ему вещи, те в которых он приехал никуда не годились. От вида мальчугана сердце снова начало обливаться кровью.
Он шмыгает носом и кусает губы от страха. Его подводят к столу к Эйну, передавая ручку отцу, но тот ее прячет, вцепляясь в свою игрушку. Он смотрит глазищами на Эйна на его волосы, чувствуя что-то не досягаемое нами.
— Его зовут Левон. — говорю я. — Очаровательный мальчишка.
Эйн ничего не говорит, подхватывает пацана и усаживает к себе на руки, между ними образуется связь.
— Я отдам тебе его, когда ты покажешь мне, на что способна твоя программа и убедишь, что она нужна мне.
Глава 22
Три месяца спустя.
Бирюзовая морская гладь с пенистыми волнами, плавно накатывающими на скалы, со всеми разноцветными домами и черепичными крышами, благоухающими зелёными садами приводили меня в детский восторг. Архитектура, такая простая и одновременно с этим помпезная, олицетворяющая роскошь прибрежной жизни подталкивали меня к романтическим порывам. Мне постоянно хотелось петь или писать четверостишия.
Мне нравилось садиться за руль красного кабриолета и не спеша ехать по узким улочкам в широкой шляпке, ощущая себя принцессой Монако. Майлз был против, чтобы я ездила самостоятельно, отказывался брать мне машину на прокат, но, к счастью, он не был моим мужем. Надев свой новенький купальник с глубоким декольте, я с легкостью выторговала у Луки машину, которую мне так хотелось. Пусть и шантажом, но удалось. Ультиматум был прост, или я хожу на пляж в этом откровенном купальнике, а Майлз вряд ли применит ко мне силу, чтобы запретить, или у меня будет кабриолет.
Тяжело вздохнув и мысленно пополнив свой список, за что он меня отшлепает, он согласился и купил мне красный кабриолет. Майлз при виде которого заявил, что друг его совсем поплыл, обратно его уже не вернуть.
Мы каждый день гуляли с Максом по набережной Монте-Карло, вдыхая морской воздух, доходя до самой смотровой площадки на горе и долго любуясь пришвартованными яхтами. Макс уговаривал меня применить шантаж ещё раз и попросить яхту. Было бы неплохо, яхту хотелось тоже, но второй раз с Дьяволом такого не прокатит. Беременность не вечная, когда она закончится, он припомнит мне все.
Иногда я ловила себя на чувстве пустоты внутри, мне сильно не хватало его. Я была бы самым счастливым человеком, если бы рядом со мной был мой муж. Трудно описать, как я по нему соскучилась, как истосковалась по теплу Дьявола. Как трудно было засыпать каждый вечер без его рук, бороды, запаха.