— Мне сказали убить тебя как пса, но я очень уважаю тебя. Ты не заслуживаешь быть выпотрошенным. — Из кармана своего пиджака он достаёт шприц, не сложно догадаться, что в нем. Я облегченно откидываюсь назад. Вот и пришло моё время.
Какая разница как умереть? Достойно или позорно? Есть ли разница? Главное, чтобы мои близкие остались впорядке, чтобы никто не тронул их, не обидел. Может быть, я смогу увидеть моего ребенка оттуда… По ту сторону.
Саид подходит ко мне, вонзая иглу в шею, отказываясь от прелюдии, постепенно вводя лекарство. С каждой каплей меня все сильнее клонит в сон, отключает, отправляет по сторону. Мне не больно. Хорошая смерть.
Перед глазами только Мониша. Маленькая с золотыми непослушными волосами, которые так и норовят залезть в рот или глаза, золотистые колоски пшеницы. Так и хочется напоследок провести по ним рукой, ощутить их гладкость. Я, словно наяву, чувствую ее запах — медового персика, запах весны.
Тело наливается свинцом, такое чувство, что мои руки и ноги стали весить тонну. Они тянут меня вниз, клонят к полу. Я отключаюсь.
Алиса.
Я вгрызаюсь зубами в кожу вокруг ногтей, сдирая ее.
Меня трясёт.
— Когда приедем, тебе нужно остаться в машине. Я оставлю тебе пистолет и твои ножи, сумасшедший Джокер. — Майлз, продолжающий играть роль моего папочки, даёт наставления без остановки, читает мне нотации. Слушая в пол уха его, прокручиваю в голове молитвы и надежды.
Жив. Жив. Жив.
Месяц безрезультатных поисков и абсолютной тишины, все словно сквозь землю провалились. К сожалению, многие не хотели помогать нам искать. Кто-то сразу же переметнулся на чужую сторону, стал одним из охотников, кто-то просто не хотел иметь дело ни с кем кроме Луки, не воспринимая Майлза, как лидера.
Я вижу нужный дом и напрягаюсь всем телом, хочется истерически кричать, выскочить еще находу, выломать чертову дверь. Сердце отбивает бешеный ритм, пробивая во мне дыру.
Я помню горящий дом и мысль, что Лука горит там. Заставляю себя не забывать дышать.
— Алиса. — голос Захара отдает сталью, он снова меняется. — Если хочешь помочь, сиди и не дергайся.
Не согласна с ним, не смогу усидеть в машине, если где-то в недрах этого заброшенного дома может быть Дьявол. Что они могли сделать с ним? Покалечить? Страх захлестывает меня, накрывает меня с головой. Но я понимаю их, я не солдат и не умею воевать, буду только путаться под ногами, мешать им. Они справятся без меня. Я надеюсь на это, буду молиться.
Когда они уходят, не говоря мне ни слова, бесшумно направляясь к дому, стараясь не привлекать внимания, внутри меня как будто запускают салют, я загораюсь, покрываюсь красными пятнами, из глаз текут слезы.
— Господи, если ты меня слышишь, пожалуйста, спаси и сохрани. Защити каждого вошедшего в этот дом, помоги найти Луку, прошу.
Раздаются первые выстрели автоматной очереди, я сжимаю сиденье машины, прикусывая внутреннюю стороны щеки. Глаза закрыты, не хочу ничего видеть кроме темноты. Минуты тянутся невыносимо долго, словно часы.
Не знаю, сколько проходит времени, я не выдерживаю, выхожу из машины, цепко сжимая холодный пистолет Макаров, он обжигает мои руки. Я ступаю медленно, постоянно озираясь по сторонам. Боюсь, что не замечу чего и получу пулю в лоб. Так и не научилась нормально стрелять, хотя Захар меня каждый день тренирует, всегда не попадаю в цель.
Стараюсь побороть в себе парализующий страх, делаю шаг за шагом.
— Алиса, блядь! — Майлз ударяет кулаком в стену, сдираю кожу в кровь. Его трясет. — Тебе что сказали?
Я сглатываю, молчу.
Шатен в черной форме и легком броннике стоит напротив меня, хочет что-то сказать и не решается. Мое сердце предчувствует нехорошее. Его лицо не выражает и тени надежды. Луки здесь нет. Парень нас обманул?
Во рту тут же растекается слюна со вкусом металла, нехорошо…
— Его здесь нет? — мой голос визгливый, я просто на грани срыва. Понимаю, как отвратительно это выглядит со стороны, но страх за Дьявола убивает во мне все достойное.
Майлз не отвечает, его лицо приобретает невероятно скорбное выражение лица. Я прохожу внутрь, отталкивая его и наталкиваясь на ужасную реалию, которую никак не ожидала увидеть.
В доме бардак. Просто притон для наркоманов. Капли темной засохшей крови видны тут и там, следы пыток. В дальней комнате валяется прохудившийся матрас. Рядом с ним миска с водой и ведро с отходами. На матрасе одиноко лежит шприц. Его здесь держали?
Не решаюсь ни к чему притронуться, в руках продолжаю сжимать пистолет.