Пытаюсь остановить его, но у меня не хватает сил, слова мои он не слышит. Слезы обжигают.
— Лука перестань, пожалуйста. Лука. — обнимаю его спину, прижимаюсь изо всех сил, чтобы передать ему мою любовь, успокоить. Слышу его животное рычание. — Ты же не тронешь ее сестру?
— Почему нет? — он останавливается, сжимая в руках отломанную полку. Единственную уцелевшую вещь от шкафа.
— Не пугай меня. — Лука никогда не тронет невиновного человека. Или не тронул бы…
Когда он поворачивается ко мне, то я не узнаю своего мужа: его выражение лица и тьма, затаившаяся в глазах. Все это пугает меня. Он становится еще жёстче.
Сглатываю и прижимаюсь к его груди, целую кадык, растирая слезы о его шею.
— Я прошу тебя, ради меня. Не трогай ее. — пытаюсь отобрать эту деревяшку, чтобы он не загнал занозы. — Тебе нужно смыть кровь, и обработать раны.
Лука отмахивается, отстраняет меня и тянется к бутылке, допивая содержимое. Плюхается в кресло и хлопает слегка по коленке, приглашая меня к себе. Я тут же забираюсь к нему, понимая, что ему нужно успокоить внутреннего зверя.
— Кто такой Алик и Эйнштейн?
— Не слишком ли много просьб и вопросов.
— Я имею право знать. — льну к нему всем телом, как кошка. Его от злости знобит, колотит. Ощущаю всем телом, что он может снова сорваться и разгромить уже всю гостиницу. — Ты же не веришь, что это Майлз?
Лука не отвечает мне, прижимает к себе. Целует, проникая грубо языком в мой рот, заставляя молчать и не спрашивать ни о чем его. Его руки забираются под мои шорты, оставляя на теле кровавые следы. Гроссерия двигается напористо, насилует мой рот. Я поддаюсь, следую за ним.
Он останавливается, запускает руку в мои волосы и фиксирует прочно голову ладонью, рассматривая меня, глядя через глаза прямо в душу. Я замираю и стараюсь не шевелиться, мне страшно до чертиков.
Как же он красив и страшен одновременно. Его холодные глаза и шрам на лице, они притягивают и отталкивают одновременно, ужасают и восхищают. Дикий первобытный человек, викинг, не знающий страха.
— Кроме меня и Захара не говоришь ни с кем. Даже с Аланом и Майлзом: ни смс, ни звонков, ни в живую. Пока я не разрешу обратное. — он сжимает волосы на затылке сильнее, заставляя меня испуганно кивнуть. — Занимаешься своим здоровьем, не выебываешься, хорошо питаешься и не лезешь в неприятности. Я говорю — идти спать, и ты спишь, не бродишь по гостинице, а спишь. Я наслышан о твоей смелости и самоотверженности, но пока я жив, ты не будешь из себя строить Жанну Дарк. Это не обсуждается, в нашем доме тотальный патриархат.
Я облизываю губы, сжимаю ногами его бедра, чтобы не упасть, хотя Лука крепко меня на себе держит. Накрываю своими руками его.
— Хорошо. — отвечаю я. Нет смысла спорить, он сильнее, и знает лучше, как нужно действовать, чтобы выжить в его мире. — Только не оставляй меня в информационном вакууме, не молчи. Говори со мной.
Глава 12
— О том, что ты живешь у меня помимо охраны знало пять человек, включая нас с тобой. Взрыв был нужен не для того, чтобы нанести вред мне. Они хотели изначально украсть тебя, пока я был бы на вечеринке. Просто не могли предположить, что я возьму тебя с собой. Я глупец, не сразу это понял. А из этих пятерых только один не знал — Майлз. — Лука серьёзен, даже напряжен. И я неожиданно для себя делаю открытие — он боится! Боится, что это действительно кто-то из своих, боится не за себя, а за мою жизнь. От этого мне становится до ужаса страшно тоже, потому что я знаю, что нет более бесстрашного человека, чем мой муж.
Целую его, стараясь забрать все эти переживания. Он мне так и не рассказал, что с ним было все эти деньги. Для него эти испытания, пытки — неотъемлемая часть, как почистить зубы или выйти в магазин.
Он не расслабляется, только наоборот становится более напряженным. Внутри него происходит столько всего, там бушует ураган, коктейль эмоций, но свиду он абсолютно расслаблен. Только я это знаю, чувствую. Потому что он мой.
Когда зашла в комнату и увидела у его ног Габи, расстегивающую его штаны, разозлилась на него, а потом поняла, что не на неё — из-за ее распущенности и не понимания, что он мой. В Дьяволе я была уверена. Видела в каждом его взгляде и движении столько желания и любви, той на которую способен только он, что у меня не оставалось места сомнениям.
— Я буду делать все точно, как ты говоришь. — успокаиваю его, в ответ он одобрительно кивает. Обнимает меня крепче и становится спокойно и тепло, так только рядом с ним.
— Не буду я трогать ее сестру. — выдаёт он. — Но только ради тебя, Габи отправят к Алику, а потом в Эмираты, будет обслуживать богатых арабов, шлюхе шлючья жизнь, видеть ее не хочу и даже, не дай Бог, услышать, что у неё все хорошо.
— А кто такой Эйнштейн? — стараюсь переварить услышанное. Рада, что Лука не тронет неповинную девушку, а Габи мне не жалко. Пытаюсь внутри себя найти наивную девушку, которой была пару месяцев назад, и пустота… нет ничего! Как будто и не было. Я жажду его крови не меньше мужа, потому что знаю, что меня бы она пустила бы покручу, отдала на растерзания голодным мужикам и выбросила бы умирать. Так почему я должна ее жалеть?
— Это старый знакомый. Мы с ним раньше пересекались в армии, он айтишник не от мира всего, хакер номер один. Вот и прозвали его Эйнштейн, у него еще волосы постоянно взлохмаченные. И гений в какой-то степени, такие схемы проворачивает. Раньше работал на правительство, а потом ушел. Трудно сказать чем он занимается, но иногда его имя всплывает при поставке оружия или же при запуске компьютерного вируса.
— У него есть какие-то интересы против тебя?
Дьявол улыбается хищной улыбкой.
— Мониша, он замешан в поставках оружия для террористов, он запускает вирусы парализующие экономику. Да, у него есть интересы против меня, потому что ловлю мразей таких как он. — и хотя свиду он спокоен, лишь улыбается, его пальцы сильнее впиваются в меня. — Никогда бы не поверил, что Майлз может с ним найти общий язык, если бы…
Он замолкает и набирает кислород в легкие, не делая выдоха.
— Если бы не что? — не выдерживаю я.
— Если бы последнее время он не был одержим мыслями о тебе…
Для меня не было секретом о его чувствах. Тогда в больнице после взрыва, когда они вздорили между собой, Лука сказал об их конфликте. Конечно, еще при общении с Майлзом я не могла не чувствовать исходивших от него флюидов, но тогда еще все было по-другому… Где-то я сама невольно дала повод, не задумываясь о последствиях, на моих плечах тоже лежит вина.
Дьявол подхватил меня на руки, как ребенка, и понёс обратно в комнату, всем своим видом обозначая, что наш разговор окончен и он не готов продолжать говорить на эту тему. В такие минуты не стоило его злить и настаивать на своем. Хоть у меня и был свой кредит черпание его терпения, но у него была граница.
— Ты совершенно не заботишься о своём здоровье! — он чертыхнулся, как престарелый отец, а не муж, опуская меня на кровать и кутая в одеяло. — Спи.
— А ты?
— Я догоню.
После всех событий и длинной дороги мой организм моментально отреагировал на его приказ, и я стала проваливаться в глубокий сон, даже не пытаясь сопротивляться этому чувству. Сквозь окутывающий сон я услышала, как Лука включил душ.
Лука.
Легкое шевеление маленького, горячего тельца под боком разбудило меня. Мониша села на кровати по-турецки, отбрасывая волосы назад. Ее глаза, еще совсем сонные, смотрели в одну точку. Маленькая девочка в пижамные, я точно педофил. Наверное, ей приснился кошмар.
Я тоже сел, пытаясь притянуть ее обратно и заставить лечь. Ближайшие сорок восемь часов уйдут на хороший сон и здоровое питание, и может быть на веселые развлекухи. Посмотрим еще. Но ее тело оставалось напряжённым и не поддавалось на мои попытки ее уложить, не силой же тащить, причиняя боль?