Мы пошли дальше и в итоге пришли к пляжу, на который ходила вся деревня, правее была заболоченная протока, на берегу слева была песчаная насыпь, высокая, заросшая крапивой и прочим сорняком. Впереди между протокой и дорогой наверх в деревню чернели заросли тальника. Мы пошли наверх, по песчаной тропе, впрочем довольно широкой. Там свободно проходил грузовик и трактор. Молодежь, помню, приезжала на тракторах купаться... Меня забавляло подобное зрелище... Справа были картофельные поля, и луна на небе, а слева дома, ютившиеся на пологом склоне горы, впрочем, наш дом тоже стоял на возвышенности, по которой проходила центральная улица, кажется, Советская. Она уходила вниз вправо к деревенскому клубу... где проходят дискотеки, и иногда бывает... синематограф... я намеренно упомянул это слово... в воспоминании, как дополнительный штрих к картине. Но сейчас клуб пуст. Вот дом на углу спуска, и Советской улицы. Здесь живут Борины, а напротив... наш дом... теперь, бывший. Двухквартирный дом. Во дворе соседа, ныне покойного Бориса-пьяницы... по-прежнему царил бардак. У нас же над двором высился крытый навес. Я тоже принимал участие в его строительстве... И мы с дедом потом его обшивали. Доски тес, уже потемнели от сырости... мы подошли к садику за домом, и я повернул вращающийся запор, и дверь со скрипом открылась наружу... В окнах горел свет. Похоже ... вся семья, новые хозяева собрались в... эээ зале... перед телевизором. В окне показался женский силуэт. И я улыбнулся, глядя в окно. Женщина в возрасте, где-то тридцати лет, хорошенькая, скрылась, и заговорила с кем-то. Потом шаги... по квартире... скрип двери в сени... потом на улицу... Открылась дверь навеса. Шаги по земле в калошах... или тапочках... почти не слышные смертному человеку. Он открыл калитку с недовольным видом. Я снова улыбнулся. Рядом со мной стояла Елена. Она тоже улыбнулась, сказав: "привет". - Чем могу помочь, любезно, хотя и угрюмо спросил хозяин. Он побледнел, когда увидел, как сияет во тьме наша кожа, и горят глаза. - Я внук Бухаткиных, которые когда-то жили здесь, - сказал я, - вы помните таких? - Да, - они же продали нам этот дом. - Правильно, все так, согласился я, - вы не бойтесь, вам ничего не грозит. Хотя вы возможно, начали что-то подозревать, ни вы, ни ваше имущество не пострадаете, я с моей девушкой просто гулял по деревне. Давно уже не быль в этих краях, я решил заглянуть в дом, где когда-то отдыхал летом. Кстати, меня зовут Вячеслав, а это моя подруга, Лена. - Я Алексей, - очень приятно, может пройдете на двор, коли уж зашли? - Спасибо, - сказали мы в один голос, - но нам нужно будет тогда у вас переночевать, ибо по возвращении домой солнце может нас застать. Боюсь моей подруге не поздоровится. - Думаю, мы найдем, куда вас пристроить, - произнес хозяин. - добродушный человек, лет сорока, плотной комплекции. - У нас с Леной необычная болезнь, - произнес я, - наша кожа не выносит солнечного света. - Ладно, добро пожаловать.
И мы прошли вперед хозяина. И он закрыл калитку, чтобы не вошел более никто. Второе окно с улицы так и осталось заколочено. А вот из оставшихся трех лился электрический свет. И слышались разговоры. Домочадцы видели, что хозяин впустил странных гостей. И сопровождает их в дом. От них веет чем-то странным, но они, похоже... не аггрессивны. Тем более, что это парень... с девушкой. Их кожа странно светится. Это видно на фоне черной кожи. Я вновь почувствовал родной дух, а вот Лена озиралась по сторонам, осматривая новое пространство. Она не была здесь ни разу. Изнутри дом заметно изменился. В кухне появилась дверь, Видимо, они выкупили вторую половину, и соединили эту половину с той. Это оказалось новостью даже для меня. Нас уже ждали в доме. Мы, разутые перед кухней, где также стоял диван, но уже не наш старенький, а посимпатичнее. И стол между диваном и простенком, слева печь, побеленная, как обычно, в нежный. Блееедно-голубой колер. - Привет, - я поздоровался с семейством, состоявшим из вышеупомянутой женщины. Девушки, лет восемнадцати... очень привлекательной, и юноши, её брата, немногим младшего, - Я Слава, а это Лена. - Мы изобразили шутовской поклон, как раз подоспел хозяин. Он представил нам семье, и семейство нам.
Хозяйка, Галина Васильевна, поднялась с кресла, тоже нового, не нашего, и пошла на кухню, спросив, не желаем ли мы кофе, или чаю. Лена промолчала, а я попросил чашку чая. Хозяин прошел в свое кресло, в углу. В дальнем левом. А перед креслом слева стояла широкая достаточно, кровать. А в углу у окна стоял современный телевизор с видеомагнитофоном. Слышалось, как хозяйка заваривает чай, и похоже... не только для меня, но и для себя тоже. - Дети, - обратилась она к юным созданиям, - уступили бы место гостям. А то они стоят... (мы стояли у прохода справа). Дети сели на пол, пригласив нас занять заправленную кровать. - Ну, .рассказывайте странники, как забрели в наши края, - На этот раз речь взяла Лена. Я не возражал. - Мы живем, в общем-то недалеко, вдвоем, - начала свой рассказ девушка, - и сегодня сначала мы пошли на реку, недалеко от дома. Намного поплюхавшись в воде, решили погулять. Мы уже поужинали перед этим. У нас была вся ночь. По дороге мы встретил интересного человека, смотревшего на воду. Мы шли поберегу. Мы пообщались с ним. И вынуждены были покинуть его, оставить наслаждаться красотами сибирской глубинки... Поли дальше. Пока не пришли в Славину деревню детства, то есть, сюда. Решили навестить нынешних хозяев, посмотреть, как обустроились... хорошо ли им здесь. - Да, спасибо, неплохо живем, - улыбнулся Алексей, - а все-таки, что у вас за болезнь? - Это весьма редкая болезнь... - протянула Лена, - мы не можем проявлять активность днем, ибо наша кожа от этого сильно горит. Мы днем спим... Елена грустно улыбнулась. - А эта болезнь заразна? - Вообще-то, нет. - Это можно считать небольшим... но утешением. - Но... человек... может заболеть, если после укуса, попробует зараженной крови. Даже каплю... - Dвы нас утешили... - Я рад... хотя бы этому... - все улыбнулись, - но я бы не отказался от чашки чая. Несмотря на мою болезнь... - Вот ваш чай, кстати, горячий. - Спасибо, мадам.
Мы сидели смотря телевизор, вновь погрузившись в свои мысли. Потом девушка обратилась ко мне... - Это должно быть... необычная болезнь? Верно, молодая леди, - ответил я, - странная, и ученые до сих пор не нашли лекарства, но пока средство... от приступов безумия кроется... в крови... живых существ. - Это плохо... - Согласен... Но эта... болезнь... она дает... некую форму бессмертия, тело сохраняется в том виде... навечно... и продолжает жить... превратившись в...мертвую плоть... И мы не можем умереть. Как обычные, здоровые, люди... Ты ведь, понимаешь... - я замялся, не зная имени молодой особы. - Ира, - поправила девушка. - Спасибо. - Мне понравилась... эта болезнь... - Но ты должна пожить на этой земле достаточно... ты должна быть здоровой, хотя бы пока не испытаешь всех радостей этой жизни... Наверняка, ты что-то создаешь... эээ, в творческом плане... Ты ведь... хочешь, чтобы после тебя что-то осталось? - Да, Слава, - взор Ирины потупился, и уперся в пол, - но она воспряла, почти моментально, - но я мечтаю... стать бессмертной. - Может быть, ты лучше подумаешь, Ира, - спокойно произнесла Лена, - кто позаботится о твоих маме и папе? - Мой брат... - но она тут же, осеклась, понимая, что сморозила глупость... - простите меня. - Твой брат молод... и подвержен мужским соблазнам, - произнесла Елена, с оттенком иронии. К тому же вы счастливы... вы здоровы... И вы видите солнце... и голубое, чистое небо... А мы лишены этого, - продолжала Лена. - Вы опять правы... - Вот видишь, - теперь уже я вступил в разговор, - поживи среди здоровых людей, и когда ты разочаруешься... по-настоящему... в этой жизни... что проходит под солнцем... я приду к тебе... Или придет другой бессмертный... - Хорошо... Я рад... - произнес я, - ты сейчас молода, красива, свежа... жалко даже, обращать таких людей.. Когда они ещё не насытились... жизнью... - А разве... вы не живете?.. - выдавил из себя Алексей. - Наша болезнь... Это нечто... когда мы не живы... но мы не тлеем в могиле... как обычные покойные души... Мы не мертвы... до конца... Наша плоть мертва, - говорила Лена, похоже, отбросив все страхи, - но мы двигаемся... чувствуем, думаем... наши сердца работают... и мозг... Но все остальное... отмерло...