Я однако спросил Яну: - А разве нам сейчас что - то угрожает? - Давай завтра об этом поговорим, в автобусе, - пробурчала девушка сквозь сон и добавила лишь, - доброй ночи, любимый.
Она уснула, сладко сопя. - Значит... любимый... - произнес я и тоже провалился в сон. Сон, к счастью, был спокойным, без каких - либо вообще сновидений. После легкого завтрака мы, как обычно, быстро собрались дальше в путь. Это должен был быть последний рывок на финишном отрезке. Мы ехали быстро, проезжая по маленьким городкам и поселкам... кое - где, проезжая по гравийной дороге было слышно, как камни стучали в днище автобуса, (мне вновь, как будто явился дух Провидения... он стуком камня предупреждал: Возвращайтесь все!!! Пока ещё можно!!!) Потом Яна вновь подсела ко мне: Как дела? - Ничего хорошего, - ответил я, - нууу, и плохого тоже... Сновидений пророческих не было... Уже это отрадно... - Я тебя хотел спросить вчера в отеле, - напомнил я о нашей вчерашней беседе и... вспышке... - ... а разве нам сейчас что - нибудь угрожает? Скажи мне честно. - Я думаю, что нет, - однако у остальной группы настроения иные... - Я думаю, Яна, тебе не следовало говорить об этом группе... - О чем... не следовало?.. - Я сам не знаю, что говорю... - Видишь, дорогой, тебя что - то гнетет, и я это вижу, как и все остальные. Поделись со мной, и я обещаю, что это не будет известно никому, кроме нас с тобой. - Ты сам не свой, Макс, - вмешался старый в наш разговор, - ты не похож на себя обычного, хладнокровного... - Если бы я сам знал... - огрызнулся я, - я бы, может быть, сказал вам... Я не знаю, черт подери, что на меня нашло... Это плохо, друг мой, - попытался посочувствовать староста.
Я до сих пор удивляюсь, как же все - таки нашей группе повезло с лидером... Порой он конечно допускает оплошности... а кто не ошибается?.. При каждой попытке отвлечься и отойти от тяжелого разговора, смотрю на унылый осенний пейзаж и меня вновь охватывают мрачные, дурные предчувствия... Так почти каждый день, кроме первого дня пути, когда этот страшный процесс, видимо, только зарождался... внутри меня... Пустые клочья земли, из которой недавно, по всей видимости вынули картофель, и другие культуры, чернели меж огромных территорий пожухлой и пожелтевшей соломы и ненужной травы. На асфальте кое - где появляются ледяные пятна... Кое - где мелькали небольшие поселки... Однако, к полуночи, или даже позднее, мы миновали схему района с обозначением "Михайловское", под Москвой, в нескольких десятках километров. Нам нужно было ещё раз переночевать в отеле, Благо впереди показался знак, предупреждающий, что впереди есть какой - то отель. "Похоже, это последний привал..." - пронеслось в моем кипящем мозгу... Отель показался через полкилометра. Это оказалось скромное здание из трех этажей, из красного кирпича с зелеными оконными рамами. Дверь тоже была зеленой, и хрупкой на вид, двустворчатой (это может оказаться важным при определенных обстоятельствах). Автобус остановился на стоянке, возле здания и двери с шипением распахнулись. Тогда мы вышли парами и прошли в здание вслед за гидом. Она почему - то замедлила шаг и обратилась ко мне: "Тяжело видеть, как вас что - то гнетет, молодой человек. Еще не поздно вернуться. Тем паче, что атмосфера в группе накаляется..." - Я думаю, - это страх перед неизвестным порождает подобные ловушки... Однако, как мне кажется, именно я в них и погряз... Другим повезло... повезло куда больше... Мы не должны отступать, перед страхом, тем паче! - я чуть повысил голос, но тут же вернул его до обычного состояния. - Вы стараетесь бодриться, это хорошо, - продолжала Ольга Николаевна, - к тому же, одна девущка беспокоится за вас сейчас больше чем остальная группа... больше чем, даже, староста Николай. - Я оказался против своей воли в центре внимания... Мы с ней уже обсудили этот момент. Я тоже это заметил. - Что ж, бывает... А сейчас пройдите в свой номер, и отдохните. Завтра мы будем на месте. - Спокойной ночи, сказал я. - Вам тоже, - ответила гид.
Мы с Яной как обычно прошли в один номер, и заперлись на ночь, и легли в этот раз на одну кровать, точнее, это уже был диван, так как две кровати были объединены в одно ложе. Отделка номера соответствовала общему стилю отеля; простенькие древние обои, наклеенные, наверное, лет десять назд, антикварный шкаф, письменный стол из черного дерева стоял "лицом" к окну, за ним стоял стул, но он просто покрашен в черный цвет, однако, краска кое - где облезла, обнажив под собой пожелтевшую древесину. Справа от стола стоял ещё один такой же стул. И кровать, из подлинного черного дерева. Постель была уже приготовлена, однако, мы легли не раздеваясь. На потолке висела люстра, пятирожковая, с обычными колбами, направленными вверх, но плафоны из толстого стекла напоминали качающееся пламя свечи; не было двух совершенно одинаковых плафонов... они были неповторимы, как и мелкие язычки свечного пламени. кажется (странно, что мне запомнились подобные детали)... а дверь покрашена в темно коричневый, собственно, он по оттенку, был близок к черному. И в общем создавалось вполне благопокойное впечатление от интерьера. Я почему - то не обратил внимание на интерьер в других отелях, где нам доводилось ночевать, а здесь... в преддверии грядущего кошмара... почти каждая крупная деталь врезалась в мою память навеки, наверное... - О чем с тобой говорила Ольга? - спросила Яна. - Да все о том же... - безрадостным голосом отвечал я, - она заметила напряженную обстановку и спросила, что же меня гнетет, что же спровоцировало такую ситуацию. - Ты можешь мне сейчас сказать, любимый, что с тобой стряслось? - Ладно... - подумал я, и сказал уже вслух, - может это и к лучшему... Знаешь, Ян, меня с первого дня терзали какие - то жуткие мысли... Однако... (потом я оборвался на полуслове...) - Что... однако? - Я думал, что это вызвано экскурсией в... неизвестность... - Ну да... если бы все было так... - Воображение всегда начинает рисовать какие - то жуткие картины, когда разум сталкивается с неизвестностью... - А потом кошмары исчезают... - Или... - я сделал паузу, - ...превращаются в ужасную реальность... - И ты этого боишься?.. - Возможно... - протянул я неуверенно, - ладно, давай спать... У меня сейчас нет сил...
Потом Яна вновь приникла губами к моим; мы слились в поцелуе на несколько длинных секунд... потом пожелав друг другу доброй ночи, уснули. Так мы проспали всю ночь. Однако, я понял теперь, что нас с Яной связывает теперь, нечто большее, чем просто дружба и деловые отношения... От этой мысли мне стало легче... и тяжелее одновременно... Благо, что природа подарила нам ясный солнечный денек. Это несколько сбросило накал страстей... Утренний ветер вдохнул в нас свежее дыхание... и свежие силы... Теперь мы ехали по знаменитому "Михайловскому", где у многих писателей нашей родной литклассики были богатые усадьбы и родовые поместья... Водитель безошибочно определил нужное поместье... без каких - либо указателей и табличек, обозначавших хозяина... есть он, хотя бы в прошлом, или его нет... или он без имени...
* * *
Уже в автобусе я достал свой дневник; Нужно было запечатлеть произошедшее вчера, когда у меня, к сожалению, не было возможности этим заняться накануне...
Выписка из моего дневника: 4 ноября, 99 года.
Сегодня случилось нечто, точнее, вчера, в автобусе... Между мной и этой девушкой, с которой я ночую уже третьи сутки подряд... вместе... Зажглось пламя... объединившее нас... возможно, это и спасло нас в конце (забегаю вперед...) во время ужасной развязки... Я давно неровно дышал к Яне, однако, любви ещё не ощущал... но это нечто большее, чем просто дружба... между одногруппниками... Однако, позже я, как бы, забыл об этом событии (снова забегая вперед), ни я ни Яна, не выдавали вновь взаимного чувства между нами... было просто не до этого... ибо вопрос встал о выживании группы... Остальная группа тоже позабыла о том накале... который имел место быть, пока мы добирались сюда.
* * *
Само строение снаружи выглядело отталкивающе и мрачно... Серые фрагменты штукатурки, проглядывали сквозь участки сохранившегося покрытия, бывшего когда-то желтым... Сейчас краска поблекла, и стены стали бледно бледно - желтыми. Нас высадили возле стального забора. Черную краску которого время пощадило. Однако, ворота покрылись густым слоем пыли. Резные прутья образовывали красивые решетки встроенные в кирпичный фундамент и столбики. Что выглядит особенно красиво даже по прошествии времени...
Сам дом был четырехэтажным, с высоким фундаментом, под жилыми этажами, и высокими стрельчатыми окнами с витражами возвышающимися над землей на добрых десять метров, под "готику". Говорили, что здесь давно уже никто не живет. И слуги даже не заходят в дом. Слуги ухаживали за садом, ещё какое-то время после кончины графа, а потом, вовсе забросили и его. Потом сад умер... Деревья высохли, и ветви которые помельче сломались и опали... Сад теперь навевал мрачные предчувствия... Он выглядел пустынно и неуютно. Только печальный ветер выл средь ветвей, подсказывая нам, вернуться, пока ещё не поздно...