Когда, сквозь бездны расставанья, Душ утверждается родство?
Так, зачарован ароматом,
Летит к царице сада шмель,
И к атому стремится атом,
Незримую провидя цель,
Так память создаёт и лепит Грядущее - из пепла лет И воскрешает шёпот, лепет,
Журчанье струй, лазури цвет,
Мечты, объятья, сновиденья,
И те века, и ту весну,
Чтобы разрозненные звенья Соединились в цепь одну...
Чтоб не таилась под покровом Забвенья - страсти благодать,
Чтоб смог цветок — в обличье новом Румяных уст - себя узнать,
Чтоб древний жемчуг, мрамор вечный, Влекли сегодня, как магнит,
Улыбкой девушки беспечной И свежестью её ланит.
Чтоб воркованьем голубиным Ответствовал мне голос твой, Когда, в стремленье двуедином, Родным становится чужой!
Любовь моя, в том мире давнем, Где бездны, куши, купола, —
Я птицей был, цветком, и камнем, И перлом - всем, чем ты была!
ИЗ ВАРИАЦИЙ НА ТЕМУ «ВЕНЕЦИАНСКОГО КАРНАВАЛА»
1. На улице
Мотив заигранный, запетый,
Кто не дружил с тобой и как! Шарманок дряхлые фальцеты Под разъярённый лай собак,
И музыкальные шкатулки,
И канарейки — кто сильней?
И скрипки в каждом переулке,
И юность бабушки моей...
Кто скажет, что в убогом зале, Среди гирлянд и толчеи,
Под эту дудку не плясали Ремесленники и швеи?
Что в кабачках среди сирени,
От воскресенья охмелев,
Гуляки разных поколений Твой не горланили припев?
Его на хнычущем фаготе Тянул слепец и вдоль и вширь, Подхватывал на верхней ноте Четвероногий поводырь,
И худосочные певички,
В кисейных платьицах дрожа,
Его чирикали, как птички,
Меж столиков кафе кружа...
Но вот случилось Паганини Своим божественным смычком Коснуться темы, что доныне Слыла истёртым пятачком —
Чтоб вновь пустить на круговую, Варьяциями расцветив,
Затасканный напропалую Неумирающий мотив...
IV. Сентиментальный лунный свет
Сквозь исступленье карнавала Шутихою взмывает вдруг Над лунной прорезью канала Фонтаном в небо бьющий звук...
Напев шальной! Зачем в твой лепет И бубенцов твоих трезвон Вплетается страданья трепет,
Разлуки голубиный стон?
Из гулкой и туманной дали Зачем меня тревожишь вновь В своей негаснущей печали Ты, прошлогодняя любовь?
Былой апрель в лесу былого,
Зачем сжимаешь сердце в ком И пальцы нам сплетаешь снова Над первым голубым цветком?
О, как не отличить в сверлящей, Дрожащей звуковой волне Ребячливый твой голос, длящий Серебряную боль во мне!
В нём холод, пламя, смех, смятенье, Ложь, нежность, дерзость, плутовство... Подобно смерти упоенье,
С которым слушаешь его,
С которым алою капелью Душа сочится круглый год...
Так над колодезной купелью Роняет слёзы влажный свод...
Избитой карнавальной темы Варьяция! Сквозь слёзы — смех... Как от тебя страдаем все мы!
И я, пожалуй, горше всех...
ПОСМЕРТНОЕ КОКЕТСТВО
Ты, что в дубовый гроб навеки Меня положишь, - не забудь Мне чёрной тушью тронуть веки, А щёки — розовым, чуть-чуть.
Тогда под крышкой гробовою До Судного останусь дня Румяной, ясноглазой, тою,
Какой он полюбил меня.
Убора смертного не надо!
Не савана льняного лед,
Муслина белого прохлада Пусть гибкий стан мой обовьёт...
Наряд мой тем мне свят и дорог, Что в нём его пленила взор...
О, платье в дюжину оборок,
Я не ношу тебя с тех пор!
Не надо мне в страну иную Ни мишуры, ни блёклых роз... Хочу подушку кружевную Под русый водопад волос —
Она несла свой груз весёлый Все наши ночи напролёт,
Под кровом траурным гондолы Вела безумствам нашим счёт...
Хочу перстами восковыми —
На ложе, с коего не встать, —
Нить чёток, освящённых в Риме,
К недышащей груди прижать...
Перебирать их не устану,
Испив последнюю из чаш,
Чтоб помнить уст его Осанну И поцелуев «Отче наш».
СВЕТ БЕСПОЩАДЕН...
Свет беспощаден, дорогая,
К тебе - среди его клевет Есть та, что ты живёшь, скрывая В груди не сердце, а брегет.
Меж тем, как вал морской высокий, Она вздымается, и в ней Бурлят таинственные соки Прелестной юности твоей...
Свет беспощаден, дорогая,
К глазам твоим, шепча, что в них Сверкает не лазурь живая,
А лак игрушек заводных.
Меж тем все зори, все зарницы,
Все отблески сердечных гроз Таят дремучие ресницы В мерцающей завесе слёз...
Свет беспощаден, дорогая,
Твердя, что ум твой глухонем,