Луиза Лабе 1522-1566
* *
Живу и гибну: то горю в огне,
То в проруби тону; и сплошь страданье И сплошь восторг - моё существованье; Мягка и жестока судьба ко мне.
И смех, и плач владеют наравне Моей душой — как счастье и терзанье;
Я зеленею в пору увяданья.
Мой добрый час - со мной и в стороне.
Так и ведёт меня любовь шальная Своим путём; когда я горя жду,
Вдруг радость наступает всеблагая.
Едва поверю, что она - без края И без конца, как на свою беду Вступаю вновь в лихую череду.
* * *VV
Доколь, о невозвратном сожалея,
Глаза ещё способны слёзы лить,
А голос — не срываться и таить Рыданья, песню о тебе лелея,
Покуда пальцы, струнами владея, Хранить умеют сладостную прыть,
А разум — лишь тебя боготворить,
Не ведая иного чародея,
V Впервые: Русская мысль. 1998. № 4238.
W Впервые: Калининградская правда. 1999. 23 января. С. 5..
Живу и жить хочу; но если рок Иссушит глаз моих горючий ток, Надломит голос мой и свяжет руки,
Чувств выраженье запретит уму, Смерть призову во избежанье муки: Да канет день мой в вековую тьму.
* * *v
Целуй меня! целуй ещё и снова!
Ещё один сладчайший подари!
Ещё, ещё... Тебе за каждый - три Наижарчайших — возвратить готова.
Печален ты? от бедствия такого Спасут лобзанья — их благодари! Обмениваясь ими до зари,
Мы будем одарять один другого.
Так, двое прозябавших, в мире сём Двойную жизнь друг в друге обретём. О, не суди за то, что речи - смелы!
Мне плохо в тишине и взаперти,
И счастья не могу себе найти,
Пока не выйду за свои пределы.
Оливье де Маньи 1529-1561
COHETvv
Что делать на земле, чтоб дать земле покой,
И отдых от войны ей дать хотя б на время?
Что делать нам, чтоб снять с народа это бремя? Чтоб укротить войну, что делать нам с тобой?
Вновь слышу я слова: захват, победа, бой! Гремит, трубит, грозит воинственное племя...
зоб
v Впервые: Русская мысль. 1998. № 4238. W Впервые: Русская мысль. 1998. № 4240.
Хмельной головорез вдевает ногу в стремя...
Что вижу? кровь и гнев! Что слышу? стон и вой.
Всё, чем богаты мы, и всё, чем жизнь богата,
И эту жизнь саму присвоить без возврата Правители спешат — им эта власть дана.
Сколь в горькие года плачевна участь наша! Пусть желчью до краев наполненная чаша Не нами налита, мы пьём её до дна!
КОРОЛЮу
Ты, пахарь, дань с земли не каждый год взымай, Дай передышку ей, её удобри вволю.
Под паром побывав, не истощится доле И отблагодарит, удвоив урожай.
И ты, о Государь, народу отдых дай,
Как добрый хлебороб измученному полю.
Коль подданным своим не облегчишь ты долю, Твой не поднимут груз, как их ни понукай.
Дань Цезарю воздать ты повелел нам, Боже,
Но более того с нас взыскивать негоже.
Мудрее, Государь, своим народом правь!
Уместно ль господам, стоящим у кормила,
На части раздирать страну, что их вскормила? Когда стрижёшь овцу, хоть шкуру ей оставь!
Мольер**v 1622-1673
БЛАГОДАРНОСТЬ КОРОЛЮ
Довольно, Муза, я начну сердиться! Вы, право, лени образец...
К монарху на поклон явиться Давно пора вам наконец!
V Печатается по оригиналу (РГАЛИ, фонд М. Цветаевой). W Впервые: Мольер. Поли. собр. соч.: В 4 т. М., 1967. Т. 4.
Извольте посетить дворец С утра, немедля — вот моё веленье!
За августейшее благоволенье Где ваша благодарность королю?
Скорее в Лувр! Но только, вас молю,
Своё перемените облаченье:
Не всяк вас любит в нём, как я люблю... Увы нам! При дворе не ко двору Камена: Её простой наряд — иным укор...
Там ценят только то, что услаждает взор. Свой облик изменить всенепременно Вам надлежит; надев мужской убор, Маркизом станьте, дерзко и надменно Взирающим на ближних сверху вниз.
Вы помните, как выглядит маркиз?
Над париком, струящимся волнами (Мотовки-моды дорогой каприз!), Увенчанная перьев облаками,
Пусть шляпа выдаётся, словно мыс;
Пусть брыжей низвергаются каскады На куцый донельзя камзол,
И, в довершенье маскарада,
Подкладкою плаша чаруйте взгляды, Наружу вывернув его подол.
Теперь вы стали, изменив обличье И нацепив всю эту ерунду,
Воистину персоной на виду...
Пройдите же, как здесь велит обычай, Причёсываясь на ходу,
Гвардейский зал от края и до края, Показывая всем, что тут вы — свой,
Кому кивнув, кому махнув рукой,
По имени вельможных окликая,
Что придаёт, по мнению повес,
Им в свете обаяние и вес.
Не прячьте гребешок: он пригодится В дверь спальни королевской поскрестись. Что за толпа! Откуда все взялись?
Не протолкаться, не пробиться...
Вам остаётся только влезть На подоконник с ловкостью завидной,
Так, чтоб любому стало видно,
Что вы и шляпа ваша тоже здесь.
Тут, сверху, как моряк, узревший брег,
Кричите: «Доложить, что прибыл Имярек!»
Не помогло? Тогда, как дьявол сущий,
Кидайтесь сквозь толпу к дверям, на абордаж! Вонзайтесь топором в людскую гущу:
Быть всюду первым — козырь ваш!
И если даже грозный страж
Вас отпихнёт, как стражам всем присуще,
Работайте, мой друг, локтями пуще,
Не отступая ни на шаг.
Заняв позицию, расположитесь так,
Чтоб тот, кто сей порог перешагнёт по праву И в королевский попадёт покой,
Был вынужден и вас увлечь с собой,
По нраву то ему иль не по нраву.
Пробравшись, проскользнув ужом в дверную щель, Вперёд стремитесь вновь, как делали досель:
На лаврах почивать не время.
К монарху подойти поближе — ваша цель.
Но вьётся вкруг него придворных карусель, Любезных царедворцев племя.
Быть может, осадить тихонечко назад И, не сливаясь с этим хороводом,
Дождаться, чтоб король, пусть мимоходом Остановив на Музе взгляд,
Её признал пред всем народом,
Не обессудив за наряд?
Вот тут-то, не теряя ни мгновенья,
Пока бы Государь на вас взирал,
Смогли бы вы в обширный мадригал Облечь души своей благодаренье...
И прозвучали бы, как флейта и кимвал,
Слова признательности, клятвы, уверенья В готовности Его Величеству служить,
Сил не щадя за все благодеянья,
Которыми решил он одарить
Столь недостойное таких щедрот созданье,
Чей разум, жизнь, искусство, дарованье Отныне и навек ему посвящены,
Чтоб славу воспевать и чаровать досуги... Превозносить свои грядущие заслуги,
Как Музы прочие, и вы уметь должны...
Но речи долгие не манят Их слышащих сто раз на дню,
И слишком важными делами занят Монарх, чтоб вникнуть в вашу болтовню.
Вам стоит лишь начать затейливую фразу,
Как существо её он угадает сразу И, вас прервав с чарующей сердца Улыбкой мудрою и благосклонной,
Пройдёт, блестящей свитой окружённый, Оставив вас, не молвившей словца,
Не доигравшей роли до конца...
Ну что ж, сочтите речь произнесённой И — удалитесь из дворца!
СОНЕТ ГОСПОДИНУ ЛАМОТУ ЛЕ-ВАЙЕ НА СМЕРТЬ ЕГО СЫНА
Дай горю своему слезами изойти! Оправдывает их безмерное страданье...
Когда сгорает жизнь, что призвана цвести,
И мудрости самой не удержать рыданья.
Какие тщимся мы приличия блюсти,
Когда, предав земле любимое созданье, Бесстрастно говорим последнее «прости»?.. Ведь это - лучших чувств жестокое попранье!
Ушедшего никто и никогда не смог Слезами воскресить... И это ль не предлог Их влагой омочить иссушенные вежды?
Сокровища ума и сердца своего
Унёс с собой твой сын и все твои надежды...
Оплакивай же их, оплакивай его!
Жан Пьер Беранже v
1780-1857
ЦВЕТОЧНИЦА И ФАКЕЛЬЩИК
Вы - факельщик, и ни к чему Мне ваши вздохи, взгляды...
Я всё равно их не пойму,