— Папа, мне обязательно нужно проповедовать.
— Ты не сделаешь этого!
— Но Бог повелел мне.
— При чем тут Бог?! — возмутился он.
Я, тощий семнадцатилетний парень, стоял перед отцом весь дрожал от возбуждения. Затем повернулся и побежал наверх, в свою комнату.
Ты помрешь с голоду, если займешься этим! — ревел отец мне вдогонку. Затем он стал собираться на работу и на прощанье крикнул, обращаясь ко мне:
— Когда я приду с работы, я с тобой разберусь, парень.
В своей комнате я упал на пол и разрыдался: «Мой небесный Отец говорит „иди“, а земной отец говорит „нет“».
Я взмолился: «Что же мне делать?»
Бог побудил меня открыть Библию на Книге пророка Исаии (41:10, 11). Я не знал, что там написано, но Бог велел мне найти это место.
Я открыл Библию и прочитал сквозь слезы: «Не бойся, ибо Я с тобою».
В то же мгновение страх покинул меня. До того момента у меня внутри все дрожало, так сильно я боялся. Но когда я прочитал повеление не бояться, страх исчез. Бог сказал: «Я с тобой».
Я знал, что моему отцу не понравится мое неповиновение, но Бог сказал: «Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся». Мне говорили, что я не смогу проповедовать и что никто не захочет меня слушать. Меня это действительно сильно смутило.
Но, читая сорок первую главу Книги пророка Исаии, я увидел следующие стихи: «Ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей. Вот, в стыде и посрамлении останутся все раздраженные против тебя; будут как ничто и погибнут препирающиеся с тобою». Когда Бог дал мне эти стихи, я встал с пола, наполненный великим миром. Я был полностью охвачен Божьей любовью. Он пришел ко мне и освободил меня от страха. И вдруг я стал плакать и смеяться одновременно. Я успокоился только через час.
«Хорошо, Господи, — сказал я громко, — если Ты со мной, я готов идти». Я оделся и огляделся вокруг. затем я собрал вещи. В чулане я нашел маленький коричневый чемоданчик. Очень скоро он был заполнен моими пожитками.
Папа уже ушел на работу, когда я спустился вниз с чемоданом в руках. Но мне еще нужно было поговорить с мамой.
Мамы — удивительные создания. С мамой не сравнится никто.
Она слышала нашу перепалку на кухне, но не вышла к нам. Моя мама всегда была очень мудрой женщиной. И старалась оставаться в сторонке, когда у меня с папой возникали конфликты.
И на этот раз она понимала, что я собираюсь выйти из-под воли своего отца и что ей не нужно было вмешиваться в то. Мы должны были сами решить этот вопрос между собой.
— Куда ты собрался? — спросила она, когда я стал спускаться по лестнице с чемоданом в руках. Она слышала, как я плакал у себя в комнате.
— Я же сказал, что Бог дал мне видение и велел проповедовать. Я иду проповедовать.
— Но куда ты пойдешь? — Мама хотела это знать.
— Мама, я не знаю, куда пойду. Но я ухожу прямо сейчас.
Она заплакала. Мамы умеют включать и выключать слезливое настроение, как никто другой в мире. Они могут плакать от радости, они могут плакать от горя, плакать тогда, когда еще не поняли, отчего плачут. Они в этом деле профессионалы. Итак, она стала плакать.
Я сказал:
— Ну вот, ты много лет плакала оттого, что я не был спасен. Ты годами молилась, чтобы я стал проповедником. И теперь, когда я действительно решил стать проповедником, ты опять плачешь.
— Это слезы радости, — сказала она. — Куда мне писать письма?
— Я сам напишу, — ответил я. — Я напишу тебе и сообщу, где я. И вот что. Я не вернусь назад. Я ухожу из дома насовсем, навсегда. Так что я прощаюсь.
И я пошел к двери. Я действительно не вернулся домой.
Иногда мои родители приезжали встретиться со мной где-нибудь во время моих странствий, но в штат Флорида я приехал только через много лет. Я оборвал все связи с домом.
Как только я вышел из дому, я увидел моего приятеля, с которым вместе ловил рыбу.
Он сказал:
— Эй, куда ты собрался?
— Я иду проповедовать.
Он оглядел меня с головы до ног и, когда увидел чемоданчик, понял, что я настроен серьезно.
— А можно с тобой? — спросил он.
Я о6 этом не думал.
— А что ты умеешь делать? — спросил я.
Он мог 6ы задать мне этот же вопрос, но не стал спрашивать.
— Ну, если ты будешь проповедовать, — сказал он, — я буду петь песни.
— Ты умеешь петь?
— Нет.
Он был хорошим парнишкой. Он не стал спрашивать: «А ты можешь проповедовать?», потому что в этом случае мне тоже пришлось 6ы сказать «нет».
Если и есть что — то, что лучше одного кочана капусты, то это два кочана, а мы как раз и были двумя зелеными головами.