Вот только простит ли ей Ронгальд подобное умалчивание? Не расценит ли он её заботу, как неверие в его силы, в его способность противостоять ударам судьбы? Связь между ними ещё не успела окрепнуть настолько, чтобы без труда выдержать испытание недоверием.
Злата старалась не шевелиться, чтобы не потревожить мужа. Как же трудно принимать решение за двоих. Прежде она никогда так долго не сомневалась в своих действиях. Просто поступала так, как велело ей сердце. А сейчас она чувствовала, как готова разорваться пополам, потому что в ней боролись любовь и уважение к мужу. Любовь твердила, что её долг оберегать его сердце от разочарований, а уважение напоминало, что этот путь ведёт в никуда. Нельзя лишать человека самоуважения и права самостоятельно принимать решения.
Да и так ли уж велика вина Азалии. Если подумать, эта женщина не сделала ничего предосудительного. Она не предавала сына. Разве можно счесть предательством попытку Азалии предупредить Ронгальда об опасности? А если при этом она что-то выигрывает для себя, так ведь это не преступление.
Стоило только немного поразмыслить над ситуацией и становилось совершенно ясно, что наверняка Азалия по собственной инициативе вызвалась поговорить с сыном. Вряд ли её жестокий супруг стал бы озадачиваться спасением одного из своих отпрысков, к тому же беглого и послужившего причиной его опалы. И его согласие дать Ронгальду двухдневную отсрочку, не что иное, как соблюдение собственной выгоды. Наверняка, отец Ронгальда решил, что так будет проще и безопаснее для него самого, а главное, не потребует больших трат, на которые пришлось бы пойти, чтобы оплатить услуги наёмников.
Как же она сразу не подумала об этом?
Образ Азалии обретал в глазах Златы всё большую жертвенность. Теперь девушка уже не думала о матери Ронгальда, как о слабой и эгоистичной женщине. Требовалась определённая смелость, чтобы в одиночестве отправиться в лес, на встречу с сыном, с которым не виделась много лет. Он больше не был тем слабым затравленным мальчиком, потрясённым своим первым обращением. Теперь этот мужчина стал главой целого клана оборотней, что говорило о его уме и силе.
Скоро Азалия поймёт, что её сын не станет лёгкой добычей для наёмников Марагона, и останется жить вместе с ними. Злата не сомневалась, что они легко уживутся с матерью Ронгальда. Если бы эта женщина замышляла недоброе, защитная магия не пропустила бы её в поселение. И то, что она спит сейчас в соседней комнате, лучше всяких слов говорит о том, что ей можно доверять. Злата понимала, что она просто пытается найти оправдание для Азалии, но уже и сама готова была поверить в её невиновность. Осталось только убедить в этом Ронгальда.
Она так глубоко погрузилась в свои размышления, что пропустила момент, когда Ронгальд проснулся. Злата вздрогнула, когда неожиданно наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.
— Тебя что-то тревожит, родная? — спросил Ронгальд сиплым ото сна голосом.
И Злата решила — будь, что будет.
— У меня состоялся непростой разговор с твоей матерью, — начала она издалека, позволяя Ронгальду окончательно проснуться.
— Она сказала что-то такое, что тебя расстроило? — напрягся Ронгальд.
— Не очень сильно, — слукавила Злата, — но всё же это было неожиданно для меня. Я ведь впервые в этих местах и совсем ничего не знаю о ваших проблемах. Наверное, для тебя это не станет таким уж открытием, — добавила она, легкомысленно наматывая длинную светлую прядь на палец.
Но Ронгальда не обманули её неуклюжие попытки казаться менее встревоженной, чем это было на самом деле.
— И о чём же вы говорили? — спросил он, с нарастающей тревогой всматриваясь в глаза любимой.
Злата сжала его пальцы и выдохнула:
— На твоё поселение готовится нападение, но это не должно тебя беспокоить, потому что Нерайна уже позаботилась о вашей безопасности, когда устраивала тут место силы. Защитная магия не позволит никому с дурными намерениями проникнуть на территорию стаи.
Брови Ронгальда поползли вверх, а Злата только сейчас сообразила, что возможно её мужу ничего не известно о защите, которую даёт своим детям богиня. Он ведь родился и вырос вдали от родных мест. Некому было передать ему древние знания, которые все оборотни в её клане впитывали с детских лет. А Нерайна, как обычно была слишком занята, чтобы провести разъяснительную беседу с вожаком вновь образованного клана.