А когда она проснулась, зябко ёжась от вечерней прохлады, решение, как жить дальше, уже оформилось в её сознании. Линда не стала возвращаться к своему временному убежищу, она направилась к знакомому храму, но обошла его стороной, потому что её цель находилась чуть поодаль, в паре сотне метров от высокой каменной ограды.
Низкое строение с покатой крышей и небольшими оконными проёмами выглядело довольно уныло и безжизненно на фоне величественного храма. Однако, именно к нему держала свой путь молодая женщина. Это место служило пристанищем для тех, кому не смогли помочь даже одарённые. Люди здесь умирали от неизлечимых, а зачастую и очень опасных болезней. Помощников лекарей всегда не хватало, не многие были готовы рисковать собственной жизнью, чтобы облегчить страдания умирающих. Все, кто соглашался работать в этом печальном месте, имели веские причины, чтобы не цепляться за жизнь.
Новую помощницу встретили сухо, сразу было видно, что тут не принято открыто демонстрировать свои эмоции. Высокая женщина в сером форменном платье и чёрном переднике сунула Линде в руки ведро с дурно пахнущей жидкостью и тряпку, потом показала на больного, которого следовало обмыть.
Так началась её новая жизнь, которая, впрочем, продлилась недолго, как того и следовало ожидать. Не прошло и двух лет, как Линда подхватила лёгочную инфекцию и сгорела от лихорадки всего за несколько дней, удивив всех служительниц выражением безмерного счастья на застывшем личике. И никому и в голову не пришло, что одна не в меру сострадательная богиня слегка помогла своей сестре, сократив срок её наказания едва ли не втрое.
Лорелла узнала обо всём только после того, как очнулась в своём прежнем облике и вспомнила о том, кем является на самом деле. Вот только память о перенесённых страданиях никуда не делась. Вернувшая бессмертие богиня была бы рада всё забыть, но не могла. Это знание сильно её изменило, и теперь она была сама себе строгим судьёй и палачом в одном лице. Она стыдилась своего прошлого и не знала, как дальше жить. Прежние цели, которых она стремилась достичь любой ценой, сейчас казались ей не стоящими даже одной детской жизни, а ведь она погубила многих. Поначалу ей было страшно подходить к зеркалу, Лорелла ожидала увидеть в нём вместо своего лица безобразный оскал чудовища, пожирающего младенцев. Наконец она получила ответ на свой вопрос, с которым так часто обращалась к богу, будучи простой смертной: «За что?» — она это заслужила.
Злата тихо вышла из комнаты и прижалась спиной к стене рядом с дверью. Не напрасно её душа сегодня не находила покоя. Родная мать разыскала Бейли и, разумеется, заберёт малышку с собой.
«Ох!» — Злата прижала ладонь ко рту, чтобы не застонать в голос и не перепугать Азалию своим криком.
Азалия. Она ведь тоже прикипела к девочке всем сердцем. Как же пожилая женщина переживёт расставание со своей любимицей? И как ей сказать об этом?
«Ронгальд! Когда же ты вернёшься, ведь ты нужен мне здесь и сейчас?» — мысленно закричала Злата, понимая, что муж всё равно её не услышит.
Резкая боль пронзила её насквозь, и в этот раз Злата не смогла сдержаться и закричала во весь голос, сползая по стене на пол.
«Началось, — подумала она, теряя сознание, — как же не вовремя».
Малыш больше не желал находиться у неё внутри и настойчиво рвался наружу.
Через несколько минут Злата обнаружила себя, лежащей на кровати в окружении двух женщин. До неё не сразу дошло, что роль повитухи взяла на себя Лорелла. Она отлично со всем справлялась, как будто имела немалый опыт в подобных делах. Но прошло долгих три часа, прежде чем на свет появился сын Ронгальда.
Лорелла светилась от радости. Она понимала, что своим появлением едва не разрушила мир и спокойствие в этой семье. Достаточно было расслышать горестный стон, раздавшийся из-за двери, чтобы почувствовать ту боль, что испытала Злата при мысли о том, что придётся расстаться с малышкой, которую она наверняка успела полюбить всем сердцем. Богиня пожалела, что ничего не сказала ей о своих намерениях. Она не собиралась забирать девочку из привычной обстановки. Лорелла больше не желала причинять боль никому и меньше всего своей собственной дочери. Главное, что Бейли жива и счастлива, а уж она сумеет со временем занять своё место рядом с дочерью.