Нерайна одним рывком оборвала эту нить, и оборотень охнул, схватившись за сердце. Злата тут же бросилась к нему, а богиня поспешила их успокоить:
— Не волнуйтесь, я всё исправлю, как только мы вернёмся обратно. С такой привязкой, Ронгальд просто не сможет сопровождать нас в другой мир. Сейчас он свободен, как и ты, Злата.
Уточнять, зачем нужна эта привязка, ни Ронгальд, ни Злата не стали. Они подозревали, что Нерайна и тут сошлётся на нехватку времени. Так зачем впустую сотрясать воздух вопросами, на которые всё равно никто не собирается отвечать?
Богиня сделала несколько пассов рукой, произнесла заклинание на непонятном языке и шар приобрёл форму арки, куда все трое шагнули с одинаковой решимостью.
Злате уже приходилось бывать в этом сосредоточии переходов, а вот Ронгальд оказался тут впервые. Он с интересом осматривал проходы в иные миры. Они то появлялись, то исчезали — сверху, снизу, сбоку, прямо перед глазами. Нерайна уверенно вела их к тому, который выглядел, как покосившийся дверной проём в ветхом, давно заброшенном жилище. Из его чёрного нутра веяло сыростью и тленом. Вероятно, это и был тот самый проход, который двадцать лет назад стал отправной точкой путешествия Дестины и её дочери в новую жизнь.
— Нам действительно туда? — спросил у богини Ронгальд и прижал Злату покрепче.
— Туда, конечно, куда же ещё? — подтвердила его худшие опасения Нерайна. — Разве ты видишь тут другого такого беспризорника?
Действительно, все прочие арки-проходы просто искрились энергией, как и тот откуда они пришли. Сразу было видно, что создатели хорошо заботились о своих детищах — созданных ими мирах.
Было довольно неприятно продираться сквозь тягучее пространство, заполненное то ли обрывками паутины, то ли хлопьями грязного снега. Но вот последние шаги по проходу сделаны, и трое спутников оказались на поляне, имеющей довольно плачевный вид: сухая, словно выжженная безжалостным солнцем трава, чёрные остовы деревьев и корявые безжизненные ветви кустарников — вот каким оказалось место силы, которое когда-то радовало глаз сочной зеленью и делилось силой с детьми богини Лореллы.
Злата оглянулась назад, и ей стало нехорошо от подступившей тошноты: нити силы, которые должны были быть ослепительно белыми, теперь свисали короткими грязными обрывками и едва касались земли. Все прежние связи были разрушены. А это могло означать только одно — дни видящих сочтены.
Две тонких серых ниточки тянулись куда-то в сторону к противоположному краю поляны. Злата поспешила туда и в ужасе отпрянула, когда увидела на земле два объёмных кокона, в которых явно кто-то находился, кто-то всё ещё живой, несмотря на то, что безумный мир по капле вытягивал из них жизненную силу. Первым её порывом было желание немедленно разорвать эту связь и освободить несчастных из заточения, но вмешалась Нерайна, вовремя остановив девушку от необдуманного поступка.
— Не так, милая. Этим ты только приблизишь их конец.
— Но надо же что-то делать! — воскликнула Злата, девушка всегда очень остро реагировала на чужие страдания.
— Для этого ты здесь, дорогая. Поделись своей силой и увидишь, как всё наладится само собой.
Нерайна подвела Злату к шару в центре поляны и велела ей положить обе руки на его поверхность. Едва пальцы девушки прикоснулись к обрывкам нитей, она ощутила, как тёплый поток хлынул из неё наружу. Тонкие ниточки жадно впитывали родственную энергию, ластились к её рукам, как котята, обхватывали за талию, прижимались всё ближе и росли, вытягивались на глазах. Те две ниточки, что были протянуты к коконам, тоже заискрились, вспыхнули белым светом. Злата пригляделась и поняла, что неверно судила о том, какую роль выполняли эти серые нити. Оказывается, они подпитывали коконы остатками силы, а не пытались вытянуть чужую жизнь, чтобы продлить собственную. Но что же настолько ценное находилось там внутри, раз уж на это расходовались последние крохи силы?
Всё происходило точно так, как сказала Нерайна — очень просто и в то же время невероятно сложно. Злата почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, в ушах шумело, сердце билось пойманной птицей, перед глазами всё помутилось. Девушка слышала крик Ронгальда и злое шипение Нерайны. Наконец, всё прекратилось, и она ощутила себя в крепких руках любимого. Вот только сил не осталось даже на благодарную улыбку.