Первоначальный план Четвертого крестового похода был достаточно прост: папа Иннокентий III и проповедник Фульк из Нёйи-сюр-Марн призвали одолеть мусульманское воинство. Крестоносцы собирались взять Иерусалим по пути в Египет, и им нужна была поддержка Венеции.
Венецианцы, верные своим коммерческим принципам, держались в стороне от Крестовых походов. Однако в данном случае их лидеры почуяли, что религиозные войны могут оказаться выгодным вложением капитала. С их точки зрения, поход был попросту военной кампанией, нацеленной на достижение политических и финансовых выгод, и как таковой был понятен и близок венецианцам. После долгих переговоров, затянувшихся на восемь дней, республика согласилась перевезти 35 000 рыцарей с оруженосцами и пехотинцев, 4500 лошадей, предоставить корабли, построенные специально для этого случая, и припасы – все по вздутым до небес ценам. Французские лидеры похода страстно стремились поставить морскую силу Венеции на службу своему делу, но платить они не торопились, и в результате тысячи крестоносцев собирались в окрестностях Венеции, на Лидо, ожидая приказов и развлекаясь тем временем азартными играми и развратом.
Осознав, что Франция не в состоянии расплатиться по своим обязательствам, представители Венеции предложили новую сделку: они простят долг, если безработные крестоносцы помогут им достигнуть несколько иной цели – подчинить Зару (Задар), мятежный город по ту сторону Адриатического моря. Французы согласились. Зара пала, и участники поровну разделили добычу. Эта сделка довершила превращение Крестового похода из войны за веру в коммерческое предприятие.
Затем воодушевленные крестоносцы отплыли к Константинополю, столице Византийской империи, унаследовавшей восточные области Римской империи. Константинополь, названный именем римского императора Константина Великого, правившего в IV веке, был городом множества религий, однако преобладало в нем православное христианство. Крестоносцы считали православную религию почти столь же богохульной, как ислам, и потому заслуживавшей их мести. Впрочем, подошло бы любое оправдание, каким бы натянутым оно ни было, потому что Константинополь был сказочно богатым и легкодоступным трофеем.
Константинополь гордился не военной мощью, но библиотеками, произведениями искусства и архитектурой, превосходившей все известное в Западной Европе. Архитектурный стиль был перенят у римлян: римские арки, колонны и орнаменты – в сочетании с заимствованными с Востока элементами – стали основой византийской архитектуры. Население – более миллиона человек – десятикратно превосходило население Венеции, но оказать сопротивление город не смог.
Разграбление Константинополя в 1204 году продлилось три дня – дни смерти и разрушений. Миряне и священники, женщины и дети – мечи крестоносцев не щадили никого. Когда насилие пошло на убыль, толпа ринулась в церкви, ломая алтари и вынося священные сосуды. Пьяные солдаты вместо попон покрывали спины своих лошадей облачениями священников. Пьяная проститутка плясала на патриаршем престоле, распевая непристойные куплеты. Разбивали – или уносили – надгробия и статуи античных времен. Тогда же многие из шедевров, манускриптов и религиозных принадлежностей были укрыты в относительно безопасных селениях и монастырях вне городской черты. Даже после ухода крестоносцев грабежи продолжались еще несколько лет.
Венецианцам достались самые лучшие трофеи: они умели оценить церковную утварь, распознать самые дорогие камни, самые лучшие статуи. Зримым символом завоевания стала четверка бронзовых коней из Константинополя, украсившая базилику Святого Марка. Эти кони воплощали отборную добычу, похищенную венецианцами и осевшую в городе. Лучшие константинопольские ремесленники тоже попали в Венецию. Легионы стеклодувов, серебряных и золотых дел мастеров, иконописцев, художников и скульпторов доставили в Венецию, где их искусство со временем стало служить принявшему их городу.