В новый год чжурчжэни поклонялись солнцу и приносили жертву "великому небу". Однако основная их религия — шаманизм. Шаман являлся второй после вождя фигурой в племени. Он же в случае болезни выступал в роли лекаря, который изгонял из больного злых духов и приносил в жертву свинью или собаку, чтобы ускорить выздоровление. Если надежды на выздоровление полностью исчезали, то больного отвозили на телеге в одну из дальних от селения горных долин и там бросали. Такой больной, которого, как считалось, не покидали, несмотря на заклинания шаманов, злые духи, превращался в опасное для соплеменников существо, поэтому от него старались избавиться всеми мерами. Родичи оплакивали умершего, сопровождая затем погребение "слезными и кровавыми проводами": участники погребальной процессии делали на лбу надрезы ножом, и кровь из ран струилась по лицу, смешиваясь со слезами. Особенно торжественно хоронили родовых вождей и членов богатых и влиятельных семей. При погребении их не ограничивались простым захоронением в могильной яме без гроба. В жертву им приносили любимых слуг и служанок, а также оседланных лошадей. И тех и других сжигали, а останки помещали в могилу. Кроме того, для покойника и его загробного путешествия чжурчжэни приносили в жертву свиней и собак, которых также сжигали. Кроме еды, в могилу помещали сосуды с питьем. Весь этот торжественный церемониал носил название "варить кашу для умершего".
Торжественными и сложными обрядами сопровождалась свадьба чжурчжэней. Состоятельные семьи посылали родственников сватать невесту. Их сопровождал обоз повозок, нагруженных напитками и разнообразными кушаньями, и десятки лошадей, предназначенных для дара родителям невесты. В доме невесты вскоре начинался пир, на котором прислуживали родственники жениха. Они трижды разносили вино, налитое в золотые, глиняные или деревянные сосуды, затем угощали салом, а под конец пили чай или молоко. После пира участники церемонии обменивались подарками. Жених предоставлял возможность отцу невесты выбрать для себя самых лучших из приведенных лошадей, а он взамен за каждую взятую лошадь дарил будущему зятю одежду. Если обе стороны оставались довольными, то жених трудился в доме невесты три года, выполняя разнообразную и тяжелую работу. После трех лет он уводил невесту, в приданое которой отец выделял рабов и скот. В бедных слоях чжурчжэньского общества описанный обряд, конечно, значительно упрощался. К тому же, в народе не жених искал невесту, а невеста искала жениха. Родители бедной девушки посылали ее ходить по дорогам, распевая песню, в которой она расхваливала прелести женщины и семейного быта. Тем самым она намекала не то, что ищет дружка. Услышавший, если он намерен жениться, вел девушку к себе и по окончании простой брачной церемонии отводил в дом родителей, чтобы они знали о принятом решении.
К моменту столкновения с киданями в X — XI вв. чжурчжэньское общество представляло собой классический образец первобытнообщинного строя. Каждое племя занимало строго определенную территорию и не находилось в зависимости от соседних родственных племен. Только во время опасности или для особо важных военных мероприятий они объединялись в союз для отражения или предупреждения действий врага. Родовых или племенных вождей чжурчжэни выбирали на общих собраниях, но выборы к тому времени уже превратились в формальный акт, пережиток старых времен, так как власть вождей к X — XI вв. стала наследственной. Она переходила от старшего брата к младшему, а после смерти последнего из братьев — к сыновьям старшего брата. Вожди назывались боцзиле ("боцзинь" — от маньчжурского "бэйли") или цзедуши. Они стояли во главе родов, которые насчитывали от тысячи до нескольких тысяч человек. У вождей в ранний период истории чжурчжэней еще отсутствовал налаженный и централизованный аппарат угнетения и грабежа свободных общинников, членов рода. Так, в источниках отмечается, что они не платили в пользу родовой верхушки "определенных податей". Это не значит, однако, что члены рода вообще не предоставляли в ее распоряжение плодов своего труда. Просто размеры податей регламентировались: их собирали столько, сколько понадобится.