Быстрый захват Хэлани, большей части Супинь и Елани объяснялся, вероятно, не только силой огромной армии, брошенной корейцами на север. Возможно, решающим условием их успеха стала позиция местных племен. Они, по-видимому, не только не оказали никакого сопротивления, но и выступили в качестве союзников корейцев. Чжурчжэньская армия, по существу, не оказала никакого сопротивления вторгнувшимся войскам, поскольку оказалась неподготовленной, чтобы дать отпор. Катастрофически угрожающая и запутанная ситуация, сложившаяся в Хэлани и на Суйфуне, вынудила Уясу лично отправиться на восток.
В районе хребта Мацзилинь состоялся военный совет, на котором решался основной вопрос: следует ли мириться с потерей Хэлани? Положение Уясу осложнялось еще и тем, что на западе участились конфликты с киданями и, в случае объединения сил Кор и Ляо, чжурчжэньскому племенному союзу грозил неминуемый разгром. Поэтому на вопрос Уясу: "Стоит ли поднимать войска против Корё?", многие отвечали отрицательно. Вожди говорили Уясу, что в случае войны с Корё "Ляо могут причинить зло" — они ударят с тыла. Агуда — единственный, кто выступил на совете против всех остальных. Ход его рассуждений отличался простотой и ясностью: завоевание корейцами приморских территорий повлечет за собою потерю соседних районов, а в таком случае нечего и думать о борьбе с основным противником чжурчжэней — империей Ляо. Корейцы, боясь усиления чжуржэней, всегда угрожали бы им с тыла. Следовало, по его мнению, до начала борьбы с основным противником разгромить корейцев, укрепить тыл и, используя восточные и центральные области как базу, обрушиться на Ляо. В "Цзинь ши" записаны знаменательные слова Агуды: "Потерять Хэлань — значит потерять все".
Уясу признал его мнения "справедливыми", и чжурчжэни в 1109 г. начали "поднимать войска". На борьбу с Корё они бросили все имеющиеся силы — собрали все внешние и внутренние войска, то есть к основной армии чжурчжэней присоединились отряды союзных племен. Во главе войск Уясу поставил Васая, а его помощниками назначил Валу и Вадая. Характерно, что руководителями армии стали полководцы, которые и в предшествующие годы не один раз выступали против суйфунских племен.
Васай разделил свою армию на 10 отрядов и начал наступление на Приморье и Хэлань. Разгорелась "большая война". Военные действия развернулись, по-видимому, в центральной части Приморья, в районе рек Даубихэ и Улахэ, где и сейчас видны развалины многочисленных крепостей. Корейцы потерпели поражение, или, как отмечается в "Цзинь ши", были "сильно разгромлены", но в шестой месяц 1109 г. снова появились. Из-за болезни матери Васай покинул армию. Ее возглавил его помощник Валу, который осадил построенные корейцами города. Началась длительная позиционная война. Против девяти корейских городов Валу воздвиг девять крепостей. Борьба шла с переменным успехом. Чжурчжэни или атаковал, или, сообразуясь с обстоятельствами, оборонялись.
Особенно тяжелое время переживало переселенное земледельческое население Корё. Войска Валу, плотно блокировав корейские крепости, не позволяли осажденным выходить за пределы городских стен и вести сельскохозяйственные работы. Гарнизоны новых городов переполняли беженцы из окрестностей, которые искали здесь спасения от конницы Валу. Земледельцы, призванные, по мысли Юнгвана, пополнять запасы продовольствия у военных гарнизонов, напротив, сделали невозможным длительно отсиживаться за крепостными стенами. К тому же, связи с Корё прервались на долгие дни. Не удивительно поэтому, что Валу вскоре удалось взять штурмом крепости, и в седьмой месяц корейцы запросили мира. Уясу выразил согласие, но при условии возвращения Коре захваченных территорий, перебежчиков и девяти крепостей. Корейцы приняли требования и сообщили об этом посольству Уясу, прибывшему в Корё. Приморье снова перешло в руки чжурчжэней. Граница между нюйчжи и Коре прошла, по-видимому, по линии "Великой стены". Все крепости к северу от границы корейцы ликвидировали, согласно условиям мира. Елань, Суйфун и большую часть Хэлани снова стали контролировать чжурчжэни.
Со времени окончания корейско-чжурчжэньской войны упоминания о племенах Хэлани и Елани почти полностью исчезают со страниц "Цзинь ши". После вступления на престол Агуды чжурчжэни начали борьбу с Ляо, и события на западе надолго отвлекли внимание руководителей ваньяньских племен от восточных приморских провинций.
Подводя итоги описанным выше событиям, можно констатировать, что восточные приморские племена, проживавшие в X — XI вв. на территории Приморья, представляли собой значительную политическую и военную силу в наиболее интересный период истории чжурчжэней, когда закладывались основы их единого племенного союза, а затем и государства. Вот почему, начиная с Шилу, нет ни одного вождя ваньянь, за исключением, быть может, лишь Полашу, которые не уделяли бы особого внимания району Дальнего Востока. Политика их отличалась гибкостью: эпизоды военных походов сменялись тактикой мнимого невмешательства и покровительства. Однако цель вождей ваньянь всегда оставалась одной — включить приморские племена в орбиту своего влияния. Борьба с ними никогда не представляла собой простое подавление временных и случайных беспорядков вышедших из подчинения племенных вождей, как стремились представить дело, опираясь на официальные документы, составители "Цзинь ши". Восстания на востоке возникали, как правило, в том случае, когда ваньяньские вожди затевали очередное посягательство на самостоятельность и независимость племенных вождей Приморья. В свою очередь "наведение порядка на востоке" никогда не было самоцелью ваньяньцев. За этим скрывалось желание и необходимость создания базы для борьбы с Ляо.
Таким образом, в период сложения чжурчжэньского союза в ином свете предстает значение областей Хэлань и Субань (Суйфун) в общеманьчжурской истории. Опровергается, прежде всего, тезис о том, что Приморье — далекий провинциальный район, мимо которого проходили все бурные события, коренные изменения и сдвиги, характерные для Центральной Маньчжурии. Напротив, оно во время наиболее активной борьбы ваньянь за единый чжурчжэньский союз на десятилетия, вплоть до решающих сражений с Ляо, оставалось основной областью, против которой велась ожесточенная борьба вождей ваньяньских племен. Приморские области в глазах восставших выглядели совсем не захолустным районом, а племена, заселявшие его, не были настолько беспомощными и пассивными, чтобы отказываться от борьбы с ваньянь и от проведения самостоятельной политики.