Хуань-нань и Саньду, ни мало не медля после сего, покорились со своими подданными. Вслед за ними пришли с покорностью к Хорибу люди из его поколения. (В сие время) некто Бэйнай из колена валэ"{53}, пришедший в сие время в подданство, возымев злые намерения, оклеветал Хуань-ду в том, будто бы он поджег его дом. Хорибу, поверив ему, по законам взял штраф с Хаунь-ду. Потом Бэйнай, человек злой по душе, соединился с Учунь и Омухань{54} и, собрав войско, начал войну с Хорибу. Хорибу говорил тогда перед всеми: "Я видел худой сон: самому мне нельзя идти на сражение. Если войско левого крыла сразится с силою, тогда будет иметь большой успех". Он послал на сражение своего младшего брата Полашу с Се-ле и Цыбуши. Полашу, по прибытии на сражение, сошел с коня и, произнося имя Хорибу и свое, воззвал: "Если угодно Небу при своей помощи сделать нас правителями над всеми поколениями, то да будут свидетелями сегодняшнего дела Духи!" Окончив речь, он сделал двоекратное коленопреклонение.[61] Когда он зажег факел, сделанный из связки травы, то вдруг поднялся сильный ветер с севера, и огонь более и более стал усиливаться. Это было в восьмой луне, погорели все травы, и дым восходил до неба. Войско Полашу в дыму начало сражение и, сильно поразив неприятельское войско, захватило Бэй-ная и отослало его ко двору дайляосскому.
Два степных владельца Лапэй и Мачань{55} пришли чинить грабежи и разбои в княжестве Шен-нюй-чжи. Хорибу напал на них, и Лапэй, получив четыре раны, ушел. Но когда раны зажили, Лапэй с своими сообщниками опять пришел в места, заселенные Ингэ. Хорибу, услышав о его сближении со многими поколениями, снова выступил против него с войском. Тогда Лапэй и его сообщники объявили, что покоряются и ушли обратно. Но Лапэй снова приобрел сто семнадцать воинов в степи Гули. Хорибу окружил его в ущелий у вод Мулэнь{56} и, сразившись с ним, приобрел все войска степи Гулисской. Мачань ушел, а Лапэй был схвачен и отослан в государство Дайляосское. В сие время помер Учунь, бывший еще в молодых летах. Омухань через посредство двора дайляосского только что упросил Хорибу примириться с ним, как снова пришел для нападения на стан Хорибу. Хорибу, разбив войско Омуханя, прошел со своим войском вперед и окружил крепость Омуханя. В это время второму сыну Хорибу по имени Агуда{57} было двадцать три года. Когда Агуда, одевшись в короткий панцирь и не надев шишака, один объезжал войско и отдавал приказания, храбрец из осажденных по имени Тай-юй, взяв копье, вскочил на коня и, выехав из крепости, примчался для поражения его. Агуда еще не успел приготовиться к обороне, как его дядя с материнской стороны. Холаху, въехав в середину, между двумя противниками, пересек ударом копье, бывшее в руках Тай-юя, и смертельно поразил коня. Тай-юй едва успел спастись бегством пеший. Агуда, не объявив своему отцу Хорибу, с небольшим числом людей отправился искать добычи. На обратном пути за ним пустилось в погоню неприятельское войско. При проезде одного ущелья (узкого пути) Агуда сбился с дороги, и преследовавший неприятель уже настигал его. Тогда Агуда, понудив коня, перескочил через край дороги вышиною в рост человека; преследовавшее войско, не имея возможности перебраться через оный, поворотило назад.
Омухань, оставив крепость, бежал. Хорибу разрушил крепость и найденные в оной вещи раздарил в войске, всем по заслугам. Всем главным жителям крепости поведено было стать на колена, между ними делали разделение: кого умертвить, а кого оставить в живых; при чем присутствовали посол дайляосский и Хорибу. Вдруг один из осужденных с длинным мечом, привешенным сбоку, поспешно выходя вперед, подошел к ним и сказал Хорибу: "Не убивай меня". Посол дайляосский и два человека, стоявшие с боков, испугавшись, с быстротою убежали. Но Хорибу не показал вида испуга, взяв за руку человека, он кротко сказал ему: "Я не умерщвляю тебя". Потом, сделав выговор двум человекам, с боков находившимся и с поспешностью отбежавшим, приказал схватить и предать смерти выступившего вперед. По возвращении, Хорибу сделался тяжело болен. При отправлении Агуды с донесением о деле к дайляосскому главнокомандующему (тун-цзюнь-сы), Хорибу говорил ему: "Поспеши окончанием дела. Если возвратишься прежде половины пятого месяца, я тебя увижу". Агуда, явившись к главнокомандующему Олусогу, исполнил поручение и прибыл назад за день до смерти Хорибу. Хорибу расспрашивал Агуду о деле, по коему отлучался, и как сей давал ответы согласные с его намерениями, то он был весьма доволен. Старшая жена Хорибу по имени Наланьши беспрестанно плакала. "Не плачь, — сказал ей Хорибу, — ты проживешь без меня только один год". Младшему брату Полашу предсказал будущее сими словами: "Ты проживешь после меня только три года". Потом снова взял за руку своего сына Агуду, обнял его и, прижимая к себе, подозвал своего младшего брата Ингэ и сказал ему: "Мой старший сын хорош, но слаб; иметь дело с государством Ки-дань[62]способен второй сын Агуда". В осьмой год царствования Дай-ань дайляосского императора Дао-цзун пятнадцатого числа пятого месяца Хорибу скончался{58}. От роду ему было пятьдесят четыре года, а с получения чина цзедуши девятнадцать лет. На другой год не стало его жены Наланьши.
Хорибу по природе был величествен и мудр; виденное однажды он постоянно знал и не забывал нечаянно слышанного; в походке или при стоянии не оглядывался назад. Не боялся сильного голода; в сражениях никогда не надевал лат. Наперед узнавал из сновидений — победит или будет побежден. Однажды, упившись вином, он въехал на осле в дом; на другой день, увидев следы, спросил об них, и с того времени перестал пить. По наследовании достоинства цзедуши, враги внешние и внутренние производили бунты, соединившись между собою; Хорибу спас погибавшие княжества и из слабого сделал его сильным. Он истребил Хуань-наня, Саньду, Учуня и Омуханя и через сие сделался великим.
Чин цзедуши наследовал Полашу, его младший брат от одной матери, четвертый сын Угуная. При жизни отца и старшего брата он был сделан помощником в правлении княжеством.[63] Полашу с малолетства был остроумен и сообразителен. Он совершенно понимал Дайляосское государство и мысли его народа, поэтому Хорибу все дела с дайляосским двором возлагал на него. При донесении о каком-либо деле чиновникам государства дайляосского, он всегда становился на колена и говорил через переводчика. Переводчик часто понимал его превратно; Полашу, желая сам говорить лично, наперед переставал говорить через переводчика, и сей, будучи в затруднении, выводил Полашу вперед, заставлял его говорить самого. Полашу раскладывал по порядку заметки из травы, дерева, кирпичей и камней, пересказывая по оным число дел; чиновники дайляосские, выслушав его, с удивлением спрашивали о причине такого поступка. Тогда Полашу смиренно говорил: "Это оттого, что я груб и несовершенен".