До Братской рощи компания добралась быстро, она раскинулась всего в получасе ходьбы от «ХЗ», а в самом её сердце возвышалась каменная громада Grey Silence.
— Ну и стрёмное местечко! — выдала свой вердикт Валерия.
На гниющих деревянных дверях висел ржавый амбарный замок. Джемма взяла большой камень и ударила им по замку раз, другой и замок не выдержал — сломался.
— Девочки, может, лучше вернемся? А вдруг тут и правда есть призраки? — неуверенно начала Ада, но Катерина оборвала её:
— Не волнуйся. В конце концов, с нами же Снежана Белая — дочь ведьмы, — и все, как по команде, посмотрели на Снежку.
На самом деле мать Снежки не была ведьмой — просто работала гадалкой-целительницей, делала всякие заговоры, гадала на судьбу и содержала собственный эзотерический магазинчик. И только поэтому Снежку прозвали ведьмой.
Гниющее нутро Grey Silence встретило компанию девушек сильным ароматом плесени, сырости и затхлости. Древнее паркетное покрытие натужно скрипело и рассыпалось в труху прямо под ногами. Небольшой молельный зал был тёмным и грязным. На узеньких скамеечках, составленных в два ряда, лежал толстенный слой пыли и грязи, по полу валялся мусор и старые сухие листья.
По выражениям лиц своих одноклассниц Снежка с уверенностью могла сказать, что им здесь не нравилось. Что похожие на снег хлопья пыли и огромные полотна паутины по углам вызывают у них отвращение. А сама ситуация в целом — ночь, огромное кладбище, посреди которого возвышается заброшенная церковь, замогильная тишина изредка прерываемая тихими скрипами и шорохами — вызывала нервную дрожь.
Но самой Снежке здесь нравилось. Ей было спокойно и легко, словно тяжёлый камень, давивший на плечи, пал, а тугой корсет, сжимавший грудную клетку до образования трещин в рёбрах, отпустил свои объятия.
«Удивительно прекрасное место...», — Снежку страшно удивила внезапно посетившая её мысль.
— Чего встала?! Шевели ластами! — послышался из-за спины раздражённый голос Катерины, и Снежка ощутила грубый толчок в спину. По инерции её пронесло вперед на пару-тройку шагов. В то же мгновение послышался страшный скрип, грохот, будто само место проклинало богохульников за дерзость и непочтение. Под ногами Снежки все затряслось, разевая чёрный провал бездны. Ощущения менялись по секундно, и каждая казалась вечностью. Сначала её настигло пугающее чувство пустоты под ногами, которое сменило осознание падения, боль от удара, ушибов и ссадин. Кажется, она даже кричала.
Когда здание перестало надрывно трястись, выть и в паническом волнении поднимать завесы пыли, Снежана поднялась и попыталась оглядеться. Ещё не до конца осевшие клубы пыли и неяркий свет фонарика телефона не позволяли ей увидеть многого и хоть на чём-то заострить внимание.
Сейчас Снежка оказалась в какой-то странной комнате. Стены комнаты были выложены из камня, а в потолке зияла огромная чёрная дыра, через которую она свалилась и свидетельствующая о том, что старые доски пола всё-таки приказали долго жить. С верхнего этажа не доносилось ни звука — из чего девушка могла сделать вывод, что «подружки» испугались и просто бросили её тут одну. Эти неприятные мысли рождали в ней какую-то грустную и усталую досаду. Ободранные до мяса колени саднили, а по голени потихоньку сползала вниз набухшая капля крови. Рукам повезло больше — только по предплечью правой руки бежал длинный порез. Но Снежку уже давно не волновали ни порезы, ни ссадины.
В попытке решить, что делать дальше, она направилась в самую глубь комнаты, разгоняя фонариком телефона окружающую мглу. Девушка подумала, что её хватит инфаркт, когда круг света вывел её к каменному алтарю.
На алтаре лежало тело мужчины. Абсолютно пыльное тело мужчины. Он лежал на спине, сцепив в молитве руки на груди. Одежда его, словно на половину века отстала от моды. Кожаные туфли пятидесятых годов, брюки со стрелками, застиранная рубашка и черный плащ. В похожей одежде Снежка видела только глубоких стариков, наслаждающихся утренним пением птиц в городском парке. Лицо мужчины вообще было отдельной темой. Ни одного мужчину прекраснее девушка в своей жизни не видела. Белое безызъянное лицо было словно фарфоровая маска. Довольно длинные русо-рыжие пряди волос почти доставали до плеч.
«Неужели это труп?!», — панически подумала Снежана и подошла к телу, чтобы проверить пульс. Неожиданно её внимание привлёк блеснувший в свете фонарика лунный лучик на груди мужчины. На шею ему были надеты чётки из хрустальных бусин, заканчивающиеся ювелирно вырезанным серебряным крестиком, стилизованным под цветущие розы. Крестик был настолько искусно выполнен, что Снежка не удержалась и погладила кончиками пальцев большую розу в самой середине.