И вот теперь мы, ни разу не отступившие под натиском гитлеровцев, должны были отойти на ту линию, откуда начинали наступление. Это было обидно.
Когда я добрался до расположения батальона и передал приказ комбату Глухову, он сказал, что если бы ему не позвонили из штаба полка и не приказали немедленно выполнять то. что передаст Шахов, он бы не поверил мне. Я понимал состояние комбата. Наверное, на его месте так себя вел бы каждый.
Командиры рот собрались быстро. Комбат довел до их сведения приказ командира полка, проинструктировал о порядке отхода и о необходимости довести этот приказ до каждого бойца. Затем мы собрали коммунистов и комсомольский актив, разъяснили им задачу.
Отход первого батальона был начат организованно, противник не заметил начала нашего движения. И только когда роты стали стягиваться к селу Городище, на нас обрушился сильный артиллерийский огонь и из леса на мотоциклах и бронетранспортерах нас начали преследовать гитлеровцы.
Отбиваясь от наседавшего врага, мы оставили село Городище и с большим трудом закрепились на его восточной окраине. Противнику так и не удалось ворваться на бронетранспортерах в гущу отходящего батальона. Отбиваясь, мы подожгли два бронетранспортера, разбили несколько мотоциклов, уничтожили немало живой силы. Открыли огонь по чердакам, где засели замаскировавшиеся «кукушки», заставили их замолчать.
Завершив организованный отход, мы занялись созданием обороны. И здесь я стал свидетелем железной выдержки наших бойцов. К сожалению, не могу сейчас вспомнить фамилию пулеметчика, о котором хочу рассказать, но мне кажется, это был пулеметчик второй пулеметной роты нашего полка Адамкин.
Дело было так. Когда первый батальон занял оборону, этот пулеметчик выдвинулся со своим «максимом» на позицию вблизи большой скирды у скотного двора.
Готовясь к очередной атаке, гитлеровцы начали сосредоточиваться за скотным двором. Нас удивило, что пулемет при этом безмолвствует. Я даже подумал, что пулеметчик струсил или, может быть, у него оказался неисправный пулемет. А между тем у стены скотного двора скопилось до 150 вражеских солдат. По ним надо было открывать огонь. Если пулемет «заговорит», думали мы, бежать им назад будет некуда: путь преграждает сплошная стена скотного двора.
Пока мы так рассуждали, к гитлеровцам, приготовившимся к атаке против нас, подошли два бронетранспортера. Они тут же открыли по нашей обороне огонь и двинулись на нас. За бронетранспортерами пошла пехота. Мы приготовились достойно встретить врага. Но вдруг пулемет, на который мы уже не надеялись, заговорил. Пулеметчик безостановочно расстреливал в упор метавшихся у стены скотного двора гитлеровцев. Те были ошеломлены. Оставшиеся в живых бежали в укрытие.
На бронетранспортерах заметили катастрофу. Машины тотчас же повернули обратно и, вскоре обнаружив огневую точку пулеметчика, устремились к нему, ведя на ходу губительный огонь. «Максим» умолк. Герой-пулеметчик был убит.
Немцы вынуждены были сделать перегруппировку, потратив на это полтора-два часа. Только подтянув артиллерию, они смогли нанести удар по нашему первому батальону. Бронетранспортеры снова устремились на нас, ведя за собой пехоту. Но эта их атака уже не была такой стремительной, она была подорвана поражением атаки, ей предшествовавшей.
Мы сумели за это время укрепить свою оборону. К нам на помощь пришла батарея 82-миллиметровых минометов, противотанковая батарея. Отбиваться от превосходящего нас по силе противника было трудно. Особенно донимали бомбардировщики. Мы понесли большие потери. Комбат Глухов был ранен и эвакуирован в тыл. На помощь нам пришел сосед, который контратаковал во фланг вклинившегося в нашу оборону противника и отбросил его. Враг был остановлен. Мы укрепили оборону.
А потом наступил декабрь, а с ним и приказ: перейти в наступление. Начиналась новая полоса боев.
И каждый из нас понял: еще большее испытание ложится на наши плечи.
Разойдясь по ротам и взводам, коммунисты и комсомольцы разъяснили бойцам задачу предстоящего наступления, еще раз напоминали величественные слова военной присяги, подчеркивали важность железной дисциплины в бою. Приказ командования был доведен до каждого воина.
И когда началось наступление, наши бойцы, командиры и политработники показали, что значит слово патриотов. Члены партии Эсебда, Орлов, член партийного бюро Фисина, несмотря на сильный огонь, бросились вперед, увлекая за собой весь батальон. Враг неистовствовал, он обрушил на преодолеваемый участок огонь нескольких батарей. Но участок был пройден, батальон приблизился непосредственно к дзотам и дотам противника.
Подразделения Фисина и Карпенко заняли на правом фланге огневые позиции. Десять станковых пулеметов стали поливать огнем вражеские доты. Немцы не раз пытались подавить огнем своих батарей эти пулеметы, но только некоторые из них замолчали. Ни на секунду не прекращал стрельбы пулеметчик Гусев. На правый фланг роты подходил еще один наш батальон, готовившийся к атаке. Немцы перенесли огонь на него.
Положение создалось тяжелое. Заместитель политрука Попов призвал пулеметчиков навлечь огонь на себя, чтобы дать возможность батальону продвинуться вперед.
Наши пулеметы, на этот раз усиленней, заговорили вновь. Противник вынужден был снова сосредоточить огонь на правом фланге. Тем временем батальон сумел выдвинуться на намеченный рубеж. Фисина, Зверев и другие коммунисты подняли бойцов в атаку. Первая линия вражеской обороны была сломана.
В этих боях отличились минометчики взвода Кошарного, коммунисты Адайкин, Сувертей и другие.
Вскоре я был ранен. В свой полк и дивизию из госпиталя я уже не вернулся. А спустя почти год, когда воевал под Сталинградом, узнал, что за бои под Москвой награжден орденом Красного Знамени. Потом были и другие награды и даже Золотая Звезда Героя Советского Союза, но первый орден дорог мне особенно.
БОЕВЫЕ ДЕЛА НАШИХ САПЕРОВ
Род. в 1907 г. В Советской Армии с 1925 г. Был командиром саперного батальона, начальником инженерной службы дивизии. Заслуги коммуниста Н. Г. Волкова перед Родиной отмечены многими орденами и медалями Советского Союза, Чехословацкой Социалистической Республики и Польской Народной Республики. За участие в операции по форсированию рек Десны и Днепра удостоен звания Героя Советского Союза.
Полковник в отставке Н. Г. Волков умер в 1972 г.
В Подмосковье до того, как 78-я дивизия была введена в бой, мы, саперы, в условиях бездорожья, распутицы, под проливным дождем, обеспечивали марш частей и подразделений на отведенные им участки фронта — прокладывали дороги, строили мосты, оборудовали переправы.
В оборонительных боях на рубеже у города Истры перед нами были поставлены другие задачи — мы минировали дороги и мосты. Противник сосредоточил здесь крупные силы мотопехоты, танки, минометы и перешел в наступление. Создалась исключительно тяжелая обстановка. Важно было прикрыть выход дивизии на новый рубеж. Под огнем минометов и автоматов группа бойцов взорвала три моста через реку Истру и тем самым задержала продвижение танков противника.
На заминированной саперами дороге взорвалась колонна вражеских автомашин, и фашисты потеряли до 150 человек. На других участках на минах было подорвано 14 танков противника. Все это заставило врагов искать обходные пути движения, и, как в дальнейшем было установлено, они, не разминировав наши участки, прокладывали новые дороги по целине.
Кроме противотанковых саперы установили в тылу врага мины с мощным зарядом (500 кг). Эти мины взорвались в тот момент, когда гитлеровцы сплошной колонной отходили по шоссе. Как было установлено после занятия нашими частями этого рубежа, гитлеровцы потеряли много живой силы и техники.
Как известно, в первых числах декабря войска Западного фронта нанесли решительный удар по немецко-фашистским захватчикам и перешли в наступление. При отходе фашисты заминировали дороги, тропы, дома, установили «сюрпризы» различного действия. Немало потрудились саперы, чтобы обеспечить продвижение наших частей вперед.