Бой разгорался. Расстояние между нами и противником сокращалось. Его танки и спешившаяся пехота были уже у наших препятствий за речкой. Несколько танков подбиты нашей артиллерией, несколько подорвалось на минах. Вражеская пехота, ведя беспорядочный огонь по нас из автоматов и пулеметов, неся большие потери от нашего огня, взрываясь на противопехотных минах, все же продолжает атаку. Наши противотанковые ружья метко бьют по бронированным целям. Губительный огонь по врагу ведут наши пулеметчики, находящиеся в бронеколпаках и на открытых площадках.
По цепи боевых порядков рот то и дело передаются команды и распоряжения командиров.
У нас разрушены окопы и блиндажи, уничтожено несколько пулеметов и пушек. Есть убитые и раненые. А бой не ослабевает. По-прежнему оглушительно гремит артиллерия, трещат пулеметы и автоматы, рвутся мины и снаряды, свистят пули. Вокруг дым, огонь. Горят дома, танки и мерзлая земля.
15 танков и бронетранспортеров было уничтожено перед нашим передним краем, десятки убитых и раненых гитлеровцев лежали на поле боя, застряли на проволочных заграждениях. И все же, несмотря на большие потери, противник не прекращал яростных атак, стремился во что бы то ни стало прорвать нашу оборону.
Все труднее и труднее становилось гвардейцам сдерживать натиск врага. Сражались самоотверженно все. Но мне особенно хочется отметить бесстрашие и самоотверженность наших пулеметчиков взвода лейтенанта С.С. Третьякова. Пулеметный расчет Ивана Горлова продолжал уничтожать огнем атакующего врага из разбитого артснарядом бронеколпака. Сам Горлов, контуженный и раненный, остался в строю и после боя.
Пулеметчик Петр Ребров огнем ручного пулемета умело поражал пехоту противника. Даже будучи окруженным со всех сторон гитлеровцами, он продолжал до последней минуты стрелять, а когда кончились патроны, бросился с пулеметом в руках в рукопашный бой. Смерть отважного пулеметчика дорого стоила врагу.
Связной командира восьмой стрелковой роты комсомолец Владимир Поздняков в бою чаще всего находился на командном пункте батальона. Но быть просто связным ему казалось мало. Вооружившись снайперской винтовкой, он метким огнем выводил из строя фашистских офицеров, наводчиков пулеметов, бил по другим, как он говорил, «важным целям». После каждого убитого гитлеровца Владимир прятал себе во внутренний карман, где хранил комсомольский билет, по 
спичке. В этом бою Владимир Поздняков погиб, а его товарищи вместе с комсомольским билетом извлекли из кармана 32 спички.
Наш бывший командир дивизии генерал армии А.П. Белобородов о боях 258-го стрелкового полка в деревне Нефедьево позже писал так:
«…Враг бешенствовал в направлении стыка нашей дивизии с 18-й дивизией на деревню Нефедьево. Сначала фашисты нанесли по частям правого фланга дивизии, где оборонялся 258-й стрелковый полк, массированный удар авиации, а затем артиллерии. Четыре дня и четыре ночи не прекращались бои. Борьба велась за каждый дом, некоторые дома переходили из рук в руки по нескольку раз. Больше суток два батальона 258-го полка не получали горячей пищи: то кухни выводились из строя, то просто не было минуты перекусить, и еда застывала в котелках. Противник бросал в атаку части 5-й и 10-й танковых дивизий, не давая передышки. Наши товарищи вели бои из последних сил. Но мы со всей решительностью требовали от них стойко и упорно удерживать занимаемые рубежи.
2 декабря на позиции двух батальонов 258-го стрелкового полка и левофланговых частей 18-й стрелковой дивизии немцы сразу бросили две танковые дивизии, поддерживаемые авиацией.
Измученные предшествующими боями, оглушенные разрывами авиабомб, артснарядов, героические батальоны 258-го стрелкового полка по-прежнему сопротивлялись!..»
Во второй половине дня до двух рот пехоты гитлеровцев с шестью танками прорвали нашу оборону на правом фланге севернее деревни и ворвались в окопы восьмой стрелковой роты лейтенанта Позолотина. Рота была отведена во вторую траншею. В результате напряженного и упорного боя дальнейшее продвижение противника было приостановлено. Артиллерия, истребители танков гранатами и бутылками с зажигательной смесью подбили и подожгли четыре прорвавшихся танка. Остальные два, отойдя к школе, продолжали вести огонь по нашим огневым точкам, поддерживая засевшую в наших окопах пехоту.
В момент, когда противник вклинился в нашу оборону, связь с командным пунктом полка была нарушена. Поэтому руководство боем пришлось осуществлять самостоятельно, исходя из обстановки и наличия сил и средств.
Командный пункт батальона вместе с седьмой стрелковой ротой был выведен во вторую линию траншей, оборудованных на восточной окраине Нефедьева. Отсюда огнем всех сил и средств, которыми располагал батальон, и приданных огневых средств мы отражали атаки вклинившихся танков и пехоты противника, пытавшегося расширить свой прорыв.
Большую помощь в этот момент боя оказали нам артиллеристы, поддерживавшие батальон артподразделений. Их командиры все время находились рядом со мною и умело управляли огнем своих орудий.
В подразделениях нашего полка в те дни часто бывал начальник штаба 210-го гаубичного артиллерийского полка Иван Дмитриевич Жилин и отлично знающий свое дело артиллерийский' разведчик Степан Яковлевич Юрьев.
Благодаря массированным ударам нашей гаубичной и пушечной артиллерии, залпам гвардейских минометов гитлеровцам так и не удалось подтянуть и ввести в бой свои резервы в месте вклинения в нашу оборону. Артогнем также подавлялись и уничтожались артиллерия и минометы противника, которые больше всего не давали покоя нашим подразделениям.
К исходу дня на командный пункт батальона прибыл начальник штаба полка капитан И.К. Величкин. Ознакомившись с обстановкой, он передал приказ командира полка: закрепиться на данном рубеже и не допустить распространения противника в глубину обороны в направлении деревни Козино, приняв все меры для установления связи со штабом полка и с соседями. Меры эти мы приняли, и вскоре связь со штабом полка была восстановлена.
В течение 1 и 2 декабря в подразделениях батальона часто бывал комиссар полка Д.С. Кондратенко. Он умело и конкретно ставил задачи перед политруками и заместителями политруков, помогая им организовать в ротах и взводах партийно-политическую работу, сам проводил в окопах беседы с коммунистами, комсомольцами и беспартийными бойцами.
Большое внимание к нам и заботу в эти трудные дни проявляли лично командир дивизии генерал-майор А.П. Белобородов и комиссар дивизии М.В. Бронников.
Комиссар дивизии, приехав к нам в батальон в сопровождении комиссара полка, побывал в ротах, собственными глазами увидел, что сил и средств у нас осталось не так много и что бойцы порядком устали от боев да и не ели в последние сутки. Комиссар уехал, а часа через полтора-два в распоряжение батальона прибыли четыре танка, батарея зенитных орудий и пулеметный взвод. Все эти средства были как нельзя кстати, они значительно усилили нашу оборону, подбодрили бойцов и помогли батальону выполнить поставленную перед ним задачу. С наступлением же темноты во все подразделения батальона была доставлена горячая пища и боеприпасы. Лишь спустя некоторое время я узнал, что эта помощь нам пришла непосредственно из Дедовска, где в то время располагался штаб нашей дивизии.
С рассвета 2-го и до полудня 3 декабря напряженный бой подразделений батальона в Нефедьеве почти не прекращался. При поддержке приданных подразделений мы, превратив восточную часть деревни в прочный опорный пункт, сражались за каждый метр земли, за каждый дом, сарай и подвал.
Противник пытался продолжать атаки, сосредоточивая то на одном, то на другом направлении свои усилия. И даже ночью гитлеровцы неоднократно предпринимали против нас атаки, но, наталкиваясь на хорошо организованную систему огня и на упорство гвардейцев, всякий раз откатывались назад.
Видя бессмысленность дальнейших атак, фашисты стали готовиться к обороне.
По распоряжению штаба дивизии к нам в Нефедьево прибыла танковая и пулеметная роты, по одному взводу которых уже с вечера были в нашем распоряжении. Батальону со средствами усиления и во взаимодействии с соседями было приказано утром 3 декабря атакой в направлении школы уничтожить противника в Нефедьеве и восстановить район обороны батальона, в последующем быть в готовности для перехода в наступление на Турово, Петровское, что были западнее Нефедьева. Левее нас, южнее Нефедьева, упорно сражался с врагом первый батальон нашего полка, правее тяжелые бои вел один из полков 18-й дивизии, а в районе Ленино — Снигири, перехватывая Волоколамское шоссе, вел оборонительные бои 131-й стрелковый полк.