Приближался рассвет 3 декабря. В течение 15-20-минутного налета наша артиллерия, в том числе и зенитная, танки и пулеметы вели массированный огонь по пехоте и огневым средствам противника. Вслед за этим по общему сигналу штаба полка все роты, ведя огонь на ходу, с криками «ура!», вслед за танками, перешли в контратаку, уничтожая противника в окопах и уцелевших домах.
Воодушевленные первыми успехами, используя огневую мощь своего оружия, чувствуя надежную огневую поддержку, гвардейцы быстро расправились с врагом, обеспечив батальону выполнение поставленной перед ним задачи. Гитлеровцы пытались выйти из боя и отойти в лес западнее Нефедьева, но, куда бы они ни бросались, их везде настигал ураганный огонь нашей артиллерии и стрелков как возмездие за кровь и жизнь наших товарищей.
Через два часа мы полностью овладели Нефедьевом, восстановили на всех участках оборону и организовали преследование противника, отходящего в направлении Петровского.
От деревни Нефедьево почти ничего не осталось: все было сожжено, разбито, уничтожено. Тут и там торчали обгоревшие танки, искореженные бронетранспортеры, разбитые автомашины, орудия и другая боевая техника — свидетельство отличной работы нашей артиллерии. Недалеко от школы мы захватили штабную машину с важными документами и полусгоревшее знамя одной из фашистских частей. Противник оставил здесь также много боеприпасов, гранат, средств связи и другого военного имущества.
В жестокой схватке с врагом на нашем последнем оборонительном рубеже показали беспримерный героизм и отдали свои жизни за Родину младшие политруки батальона Кургузов и Чернышев, командиры взводов лейтенант Бабиков, младшие лейтенанты Г.А. Можгин, И.А. Котиков и И.Г. Зеркальцев, старшина роты старший сержант Н. Бабушкин, санинструктор В. А. Нориев и десятки других храбрых воинов-гвардейцев.
Так завершился трудный бой за деревню Нефедьево, проходивший на правом фланге дивизии — последнем оборонительном рубеже боев за Москву. Надвигался грозный час окончательного разгрома немецко-фашистских войск под Москвой.
ПРОТИВОТАНКИСТЫ
Род. в марте 1920 г. В армию призван в 1940 г. Окончил артиллерийское училище. В боях за Москву командовал огневым взводом 139-го (2-го гвардейского) истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона. Награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, шестью медалями. Ныне проживает в Киеве.
Утро 4 декабря 1941 года. Как сейчас помню, было оно ясным, морозным. Гитлеровцы начали наступление на Ленино. Обойдя деревню с юга, они пытались отрезать нас от других частей нашей дивизии, но подразделения 131-го полка при поддержке артиллерии и минометов отбили одну за другой несколько атак.
Враг усилил обстрел, предпринял бомбежку нашего переднего края и вновь из лесу пошел в атаку. Я перебрасываю орудийный расчет старшего сержанта В. Лиханова за ближайший дом на поддержку пехоты. Второе орудие оставляю для прикрытия шоссе.
Расчет Лиханова действует отлично. В этот день он прямой наводкой подавил два фашистских пулемета, пушку и уничтожил немало живой силы врага. А когда, не добившись успеха, гитлеровцы ввели в бой танки, то расчет уничтожил один танк, подбил второй.
К середине дня гитлеровцам удалось несколько продвинуться вперед и перерезать шоссе. Наши пошли в контратаку, но успеха добиться не смогли. Обстановка усложнялась с каждой минутой. Враг наседал с трех сторон. Теперь на нас не шли в атаку только с севера. Мы лишились возможности маневра и путей отхода.
Посылаю связного Алексея Туганашева к командиру батареи доложить обстановку и получить дальнейшие указания. Туганашев отправился выполнять приказ. А бой становился все напряженнее, уже завязались у некоторых домов рукопашные схватки. Со стороны, куда ушел связной, послышалась перестрелка. Стало ясно, что ждать его возвращения нечего.
Принимаю решение действовать самостоятельно. Стягиваю оба орудия вместе. Приказываю занять круговую оборону и вести огонь из всех видов оружия.
Так держимся мы еще некоторое время. Гитлеровцы неудержимо наседают. Велю изготовиться в походное положение, через длинный сарай вывожу в огород трактор. Но глубокий снег не дает ходу. Заставляю бойцов идти впереди, протаптывать колею. Затем вывожу первое и второе орудия. На последний трактор укладываем раненых, вооружаю их пулеметом и карабинами. И так, отстреливаясь от преследующего нас противника, нам удается добраться до крутого берега речушки, что петляет севернее Ленино, и скрыться в лесу.
Вскоре мы вернулись в Ленино. Нашли тело связного Алексея Ефимовича Туганашева. У него была переломлена нога, а сам он весь исколот штыками. Видно, до последней возможности сражался отважный воин с ненавистным врагом. Да, тяжелы были шаги нашего отступления…
Фашисты стремились любой ценой прорваться к Москве. В критический момент на нашем направлении они ввели в бой эсэсовскую дивизию «Империя». Эта дивизия была одной из лучших в гитлеровской армии. Сумасбродным фюрером она предназначалась для парада в Москве. Ее солдаты и офицеры являлись «чистокровными арийцами» — крепкие, здоровые, почти все одного роста и почему-то рыжие или белобрысые. Триумфальным маршем прошагали они по многим странам Европы и вот теперь рвались к Москве.
Вспоминаю бой с головорезами «Империи», в котором проявил себя инициативным, умелым и отважным воином заместитель командира нашего дивизиона Николай Михайлович Бирюков.
Две батареи дивизиона были приданы 258-му (22-му гвардейскому) стрелковому полку. Эсэсовцы рвались вперед под сенью своей мрачной, заимствованной у пиратов эмблемы, изображавшей лежащий на скрещенных костях человеческий череп. Однако взломать нашу оборону в лоб им не удалось. Не помогли им ни авиация, ни танки. Тогда они стали обходить нас с флангов. Мы, противотанкисты, вместе с подразделениями полка оказались на дне мешка. Чтобы не попасть в окружение, командир дивизии принял решение, усилив перешеек одним батальоном 131-го (31-го гвардейского) стрелкового полка, вывести из мешка подразделения 258-го полка. Прикрывать же отход полка, с задачей продержаться полтора часа, было приказано нам, противотанкистам.
Боевой опыт и смекалка, смелость и решительность капитана Николая Михайловича Бирюкова, который был в это время нашим старшим начальником, сыграли решающую роль в создании на ограниченном участке несокрушимой обороны силами одних противотанкистов. Капитан Бирюков быстро перестроил боевые порядки батарей, определив каждой из них конкретную задачу. Он распорядился оставить у орудий всего по два-три человека, остальных бойцов и командиров вооружить карабинами и запасными пулеметами и всем занять стрелковые ячейки. Мне лично в этом бою предстояло стать ручным пулеметчиком. Тракторам же нашим предназначалось действовать как танкеткам, а старшинам «делать шум» моторами автомашин.
Эсэсовцы пошли в очередную атаку развернутым строем. Они двигались на нас, не открывая огня, имитируя психическую атаку. Молчали и мы. Но когда до них осталось метров 150, капитан Бирюков дал приказ открыть по врагу шквальный огонь из всех видов имевшегося у нас оружия. Мы этого только и ждали. А наши «комсомольцы» с включенными демультипликаторами на большом газу первой скорости, под шум моторов автомашин, вышли из укрытий, застрочили пулеметы… От неожиданности фашисты опешили, остановились, а затем повернули и бросились наутек.
Воспользовавшись замешательством эсэсовцев, капитан Бирюков перестроил боевой порядок, выдвинув на этот раз часть орудий вперед. Не прошло и получаса, как эсэсовцы вновь пошли на нас в атаку. Теперь их было гораздо больше, и двигались они уже не одной цепью, как в первый раз, а в два ряда. У нас произошла какая-то заминка (на то она и психическая атака). А фашисты все ближе и ближе. Наконец раздалась команда капитана: