Лунаклинок дёргался и искрил в руке Скрагклыка, но никак не мог унять всё возраставшую в нём панику. До этой минуты всё шло согласно его видению, но видение показывало Готрека, погребённым под горой крепких как сталь грибов, а не стоявшим свободно и гордо, с татуированными мускулами, поблёскивавшими в лунасвете.
– Всё савсем неправильна! – прошептал Скрагклык.
– Ну, же! – прошептал Смердоглаз. – Луна уже полная! Лунасвет не будет ждать. Твоя нада быть быстрый.
Кривоспин вместе со Смердоглазом подталкивали Скрагклыка вперёд, но он, вздрогнув, замер, когда огненный истребитель повернулся к нему лицом. Глаз Готрека светился пламенем. И это был не отражённый лунасвет, а нечто совсем другое, нечто такое, от чего коленки Скрагклыка подогнулись. А свет тем временем разгорался всё ярче, запылав теперь и в груди огненного истребителя, а потом он охватил фигуру воздевшего свой топор дуардина целиком, исходя от него горячими волнами.
И тут, когда стена ужасного жара врезалась в него, Скрагклык, наконец, всё понял. Золотое лицо в его видении — лицо, которое, как он думал, висело на фасаде главного здания в Барак-Урбазе — на самом деле являлось руной в груди Готрека, светившейся сейчас как пойманная в ловушку звезда. И разрушение, предвиденное им, было совсем не разрушением Барак-Убаза. Когда Жирноболото вокруг него начало трястись, Скрагклык понял, что он не принёс погибель харадронцам — он принёс её на свою собственную голову.
Маленет ахнула, когда пламя накрыло её. Оно обожгло её кожу, но, рухнув на пол, она обнаружила, что оно также испепелило поглощавший её гриб. Поднявшись, она попятилась от горы пепла, но споткнулась об одного из мёртвых харадронцев и грузно шлёпнулась на пол. Падение спасло ей жизнь, так как мгновение спустя на то место, где она только что стояла, в ворохе искр грохнулась пылающая балка. Некоторое время Маленет лежала среди трупов, ошарашенно наблюдая за происходившим вокруг.
Возродившийся и пылавший внутренним огнём Готрек вихрем проносился меж зеленокожих. Однако гроты теперь не обращали на него особого внимания, больше заботясь тем фактом, что крепость вокруг них разваливалась на части. Огромная отрубленная голова гарганта дико сотрясалась, обрушаясь внутрь самой себя и круша хлипкие мостки, настроенные вдоль её стен. Лестницы, переходы и платформы летели, кувыркаясь, вниз, унося с собой толпы гротов, пауков и сквигов.
«Он спятил, – решила Маленет, наблюдая, как Готрек набрасывался на стены и пылавшие балки, словно они были его врагами. – Он сейчас тут всё обрушит, и мы все погибнем, он ведь даже не соображает, что творит».
Пока Истребитель из стороны в сторону махал своим топором, свет из его руны метался по толпе, зажигая и разрывая всё, к чему только прикасался. Гребень на голове Истребителя светился, словно пылающее пламя, а жаровня в секире раскалилась добела. Готрек обрушил ещё один переход, отправив сотни гротов кувыркаться в пропасть навстречу скорой смерти, и запрыгнул на самую верхнюю платформу.
Смердоглаз выбежал из входа в тронную пещеру и что-то метнул Готреку под ноги. Маленет не разглядела, что это было, но оно сверкнуло и вспыхнуло, разбившись о землю. Клубы пурпурного дыма мгновенно окутали Истребителя, а когда рассеялись, оказалось, что он вмурован в глыбу студенистой плоти. Он был полностью погружён внутрь. Смердоглаз захихикал и начал кому-то махать. Из тронной пещеры выбежал Кривоспин, а следом появился и Скрагклык, и они трое уставились на студенистую массу пурпурного гриба. Переходы и мостки продолжали падать со стен, и всё строение сильно шаталось, но три шамана громко хихикали, начав подходить к студню с поднятыми ножами.
Пурпурная масса взорвалась, разлетевшись на множество мелких кусочков. А из её середины с высоко поднятым топором, объятым языками пламени, запрокинув голову и разъярённо вопя, появился Готрек. Он с силой опустил своё оружие и размозжил Смердоглаза, оставив от него только мокрое место.
Кривоспин попытался броситься наутёк, но Готрек, отступив от рухнувшей балки, разрубил его на две аккуратных половины.
Воспользовавшись моментом, Скрагклык прыгнул вперёд и вонзил нож Готреку в грудь. Лезвие попало в пылающую руну и раскололось на тысячу мерцающих осколков.
Готрек продолжал реветь, пытаясь схватить Скрагклыка за горло, но мелкий поганец метнулся в сторону и скрылся в потёмках. Истребитель выругался и бросился на мельтешивших вокруг вооружённых копьями гротов. Он врезался в толпу зелёной мелюзги, яростно махая топором вокруг себя.
Пока Церура наблюдал за тем, как дуардин истребляет гротов, ему в голову пришла одна идея. Часть света от руны проходила рядом с колдуном, и он протянул руку, чтобы поймать его в кулак. Свет разлился по его венам, наполнив колдуна мучительным приливом силы. Боль просто ужасала, но вместо того, чтобы отпрянуть, Церура начал втягивать её сильнее, вдыхая и глотая до тех пор, пока не почувствовал, что сила сочится из каждой поры его тела.